Властитель темных небес

Даже ноющие места на спине не мешали ей спать, хотя в обычное время они были настоящим сигналом для пробуждения. Особенно шея. Когда Саймон вручил ей образец, о котором она просила, невинно выглядящая трость с кожаным концом причиняла боли больше, чем его гигантский флоггер.

Сосредоточься. Моргая глазами, она делала мысленные заметки, наблюдая, как Дом средних лет использует различные игрушки на симпатичной брюнетке. Паддл, кожаный ремень, трость. Теперь она понимала, как один человек может доминировать над другим. Представители разных полов также демонстрировали разные стили. Домины часто занимались более чувственными играми, но, похоже, им нравились и психологические. Хотя некоторые были даже более грубыми, чем мужчины. И…

Длинные ноги в черных брюках закрыли ей обзор.

— Извините, пожалуйста, — Эбби раздраженно откинула голову назад, и ее взгляд устремился вверх. Черный ремень, опоясывающий подтянутый торс. Мускулистая грудь под белой рубашкой в клетку. Рукава были длинными, а манжеты украшены витиеватыми серебряными запонками. Наряд Ксавье не принадлежал этому веку. Неудивительно, что он напомнил ей пирата.

Его шея была обтянута шнуром, линия челюсти четко очерчена, а на твердых губах зарождалась улыбка.

Я должна встать?

— Добрый вечер, Милорд.

Он поставил свою кожаную сумку рядом с ее креслом.

— У тебя интересный способ наблюдать за сценой. Нет… не просто смотреть. А изучать. Ты полностью сосредотачиваешься на действии. Ты что-нибудь чувствуешь, когда смотришь?

Ее охватило беспокойство. Конечно, он не мог слышать ее мысленные заметки.

— Что Вы имеете в виду?

— Я не думаю, что ты и твое тело разговариваете. Общение очень важно.

— Я… общение со своим телом? Мы общаемся. Когда оно говорит, что голодно, я его кормлю.

Он дернул ее за прядь волос.

— Когда твое тело говорит, что оно возбуждено от просмотра сцены, ты слушаешь его?

Возбуждение? К своему шоку, она поняла, что между ног у нее влажно. Ее взгляд переместился.

— Я заметила, как Дом вон там…

— Теперь ты словесно уклоняешься, — он не улыбнулся, но на его щеках появились ямочки. Ботинком он подтолкнул высокую подножку ближе к ее стулу и сел напротив нее. Он поддался вперед, намеренно вторгаясь в ее личное пространство. Снова. — Эбигейл, твоя «зарплата», как и у большинства сотрудников «Тёмных Небес», складывается из двух составляющих. Во-первых, членство в клубе. Во-вторых, изучение нашего образа жизни. Вопросы, которые я задаю, помогают мне понять, чему тебе нужно научиться.

Неужели его методы обучения должны быть настолько личными? Тем не менее, он был логичен.

— Вы правы, — она нахмурилась. — Но у Вас много сотрудников. Разве Вы не устаете… — Ужасать? Запугивать? — инструктировать каждого?

— Я не обучаю каждого, но мне нравится помогать время от времени, — он провел пальцами по ее волосам, перебирая пряди. — Особенно сотрудникам с красивыми белокурыми кудряшками.

Кудряшка. Разве это не звучит настолько легкомысленно, будто у нее не было ни одной оригинальной мысли за всю ее жизнь? Она одарила его профессорским хмурым взглядом.

И получила в ответ прикосновение к своим губам.

— Ты слышала термин «ударная игра»?

Это было то, чем занимался Дом в соседней сцене — использовал множество болезненных игрушек, которые оставляли на коже неприятные красные следы.

— Да. Сэр.

— Еще раз нахмуришься, и ты лично познакомишься с этим определением.

Ее рот открылся, и он просунул палец внутрь.

— Отсоси у меня, Эбигейл. Я хочу почувствовать твой язык.

Причина, по которой его темная команда послала волну жара прямо к ее лону, не имела смысла. Она сомкнула губы и стала сосать, проводя языком по кончику его пальца. Затем по его тяжелым костяшкам. Мозоли добавляли коже шероховатостей. Он отдернул палец, снова ввел, и это движение было так похоже на… на нечто иное… что она почти чувствовала его внутри себя.

Он выпрямился, а затем откинулся на подлокотники кресла, чтобы прижать ее к себе. Его поцелуй был долгим, влажным и глубоким, и даже его язык умело доминировал над ее языком. Когда он отстранился на несколько сантиметров, его темный взгляд был сдержанным и ровным, несмотря на тепло, исходящее от его тела…

— Ты можешь придумать причину, по которой я не должен трахать тебя, когда буду играть с тобой сегодня вечером?

Множество! Только ее мозг не мог сформировать ни одной в этот момент. Ксавье не был жигало. Женщины сами бросались к его ногам, но он не принял ни одной из тех, кого она видела. Он хотел ее. А она и ее тело, очевидно, имели прекрасно налаженное общение, потому что она точно знала, что действительно хочет его.

Каково это — быть с Ксавье?

Его глаза не колебались.

Она сглотнула.

— Я не могу придумать причину. — Кроме неуверенности. Страха. Беспокойства. Смущения.

— Ты набираешься честности зверушка, — его взгляд выражал одобрение. — Мне нужно проконтролировать пару сцен, прежде чем я смогу освободиться. Ты хорошо справляешься одна? Никто тебя не беспокоит?