Властитель вершин

— Это пес, идиот, — Мэл погладил Ребекку по руке. — Он, наверное, гоняется за оленями или что-то в этом роде. Я бы не стал беспокоиться.

— Но Джейк говорил, что он всегда…

— Посмотрим, что у тебя тут, засранец, — Мэл забарабанил по столу пальцами, и внимание мужчин вернулось к игре. Про нее они тут же забыли.

Если она сейчас перевернет стол, то это вряд ли поможет. Возможно, принесет некоторое удовлетворение, но никакой пользы. Она вышла из передней двери на крыльцо и нахмурилась, глядя на горы вокруг. Бесконечные леса. Солнце сядет через пару часов. У нее не так много времени, но она могла бы, по крайней мере, успеть пройтись вверх по тропе.

Что ж, хорошо. Она прошла через поляну и направилась по проселочной дороге, чувствуя, как грязь чавкала под ее кроссовками. Когда она вошла в лес, температура упала градусов на десять. В свежем воздухе резко пахло влажной сосновой хвоей. Останавливаясь, только чтобы позвать Тора, она двигалась по тропинке, петляющей между деревьями, поднимаясь все выше и выше. Ее окружала полная тишина, лишь изредка покачивались верхушки сосен, обдавая ее брызгами, и где-то кричал ястреб, да журчал ручей неподалеку. Наверное, так могло бы звучать умиротворение.

За последние несколько дней сердце и легкие адаптировались к большой высоте, поэтому тело чувствовало себя отлично, как хорошо работающий механизм. И из этого механизма вытащили скрученную спираль, прежде давившую изнутри. При мысли о том, что в четверг она будет вынуждена вернуться на работу, к деловым встречам, постоянному противостоянию, борьбе за власть и напряженной конкуренции, на сердце потяжелело.

Она поднялась на небольшую скалу, открытую всем ветрам, и остановилась погреться на солнышке и отдышаться. Над самыми высокими горами на востоке нависли темные тучи. Стена дождя отливала золотом в лучах заходящего солнца. Внутри нее занозой сидела одна мысль, один вопрос. Означает ли ее нежелание возвращаться на работу необходимость отпуска? Или все серьезнее?

Она повернулась и взглянула на солнце. Нет времени стоять и раздумывать.

— Тор! — закричала она, а затем прислушалась. Ничего. Она позвала его еще дважды и снова пошла по тропе, поднимаясь все выше.

Хорошо, стоит признать, ей не нравится та часть ее работы, которая подразумевает общение с людьми. Нет, честно говоря, она ее просто ненавидит. За этой мыслью пришла другая. Почему, черт возьми, она так стремилась получить должность старшего арт-директора и уйти в сферу управления людьми. В ее целях, если подумать, не было смысла. Ах, Ребекка. Американская мечта — двигайся вперед или умри, зарабатывай больше денег или будешь неудачницей — запудрила ей мозги.

Она получала гораздо больше удовольствия, занимаясь здесь приготовлением еды, чем почти от всего остального, что она делала на своей хорошо оплачиваемой работе. Но ей нравилось рисовать картины. Заниматься графикой. Скетчами. Наслаждаться моментами абсолютного творчества. Вдохновившись идеей, перекладывать ее на бумагу. Если бы только не нужно было возиться с всякими ерундовыми проблемами и клиентами, и… Признаться, она предпочла бы рисовать для себя, а не для рекламного агентства.

Она остановилась, как вкопанная, и нахмурилась. Это, что, Тропа Откровения? Ей надо убираться отсюда к чертовой матери, пока она всю карьеру не пустила под откос.

Слишком поздно. Она отвела ветку в сторону и поднырнула под нее, оказавшись под потоком дождевых капель. Нужно прибегнуть к компромиссу. Вернуться на работу и проверить, изменятся ли ее ощущения. Может, это просто какой-то эффект гор.

Но если ее чувства не изменятся? Что ж. Она начнет подыскивать себе что-то ближе к той сфере, которая ей нравится. Облегчение и предвкушение, вызванные этим решением, удивили ее. Неужели она годами игнорировала свои чувства?

Она напугала оленя, как и он ее — на самом деле, она чуть не выпрыгнула из кроссовок, — и остановилась, уставившись пейзаж, при взгляде на который руки чесались взяться за рисование. Затем она заметила, как низко опустилось солнце. Ребекка нахмурилась. Сколько времени она уже идет? Ей нужно успеть вернуться до темноты.

— Тор, — закричала она. — Тор!

Это было поскуливание? Она наклонила голову и прислушалась, улавливая, как ветер шуршит ветвями высоко над головой, где-то бежит ручей, и кто-то скулит. Господи, это он.

— Где ты, мальчик мой?

Звук раздавался откуда-то снизу. Она сошла с тропы и пошла в сторону кустов, зеленевших самой яркой листвой — их цвет указывал на то, что где-то поблизости был ручей. Пробираясь сквозь влажный кустарник, она дошла до воды и остановилась.

— Тор. Подай голос.