Властитель Вселенной

Локри глупо гоготал над тинкерами, а Аркад — Аркад перешел от безразличия к нападению так стремительно, что застал Локри врасплох, беззащитным.

«А потом и я сломалась и высказала вслух то, чего не должна была говорить».

Что ж, сделанного не воротишь.

Она выкинула все это из головы. Они нашлись, и как ни странно, ни один из них не повел себя умнее по отношению ко второму. А теперь разобраться с Сердцем, после чего можно будет заняться собственными планами.

Лифт вынес ее на уровень небольших магазинчиков, контролируемых синдикатом Карру. Немногие случайные дебоширы осмеливались сюда заглядывать: перед каждой дверью стояли вооруженные охранники в фантастических мундирах. Впрочем, при необходимости костюмы вовсе не мешали этим мужчинам и женщинам действовать с предельной эффективностью.

Последний магазинчик был самым маленьким, зато и предлагал самый экзотический товар. Собственно, он служил витриной главному торговцу синдиката, Гиффусу Шнуркелю. «Телварна» поддерживала с ним довольно выгодную торговлю; основной его специализацией являлись объекты древнего искусства. Маркхем обладал неплохим вкусом, и Шнуркель поощрял это — в том смысле, что платил хорошо.

Помимо этого, он был также премерзостным лжецом с наглостью корабельного таракана. Единственный раз, когда Вийя встречалась с ним вне стен его лавки, она едва не сошла с ума — столь велико было противоречие между тем, что он говорил, и его подлинными эмоциями. Куда легче было иметь с ним дело на его рабочем месте, где постоянно были включены умоглушилки. Начиная с прошлого года, переговоры с ним пришлось вести ей.

Она помедлила немного, глядя на дверь. Выходя с корабля, она рассчитывала захватить с собой в качестве поддержки эйя. Однако в поисках Локри с Аркадом они уже проходили в нескольких метрах от магазина Шнуркеля, и эйя реагировали на него с такой неприязнью, что Вийя остерегалась, как бы они не использовали свой смертоносный «фи» против нескольких ни в чем в общем-то не виноватых торговцев. Она так и не поняла до конца смысл образов, которые они ей посылали, но решила, что умоглушилки действуют на них еще сильнее: они ощущали их действие, даже стоя на улице.

Теперь ей предстояли самые трудные переговоры из всех, что она вела с этой подколодной змеей, Шнуркелем, и делать ей это придется в одиночку.

«Хорошо хоть, мы уберемся отсюда через несколько часов, и еще хорошо, я не безоружна», — подумала она, вспомнив об остром ноже, спрятанном в ботфорте высокого башмака, а также о выражении собственного лица — со времени, когда она покинула Должар, радушием и выразительностью оно не уступало трупу.

Она шагнула к охранникам у дверей Шнуркеля. Они обшарили ее взглядом, просканировали на предмет лучевого оружия, и один из них слегка кивнул.

Магазин был невелик, но даже так не оставлял сомнений в богатстве владельца. Даже ковер под ногами представлял собой редкий, плотный, темно-синий мох. Произведения искусства со всевозможных миров, от красоты которых захватывало дух, ни одно из которых не было похоже на другое, были со вкусом размещены в витринах с тяжелыми деревянными переплетами. Короче, вся обстановка ласкала взор,

Она прошла дальше, миновав золотой канделябр немыслимой древности и задержавшись на мгновение у непонятного, U-образного артефакта из кованого металла, попавшего сюда с невесть какой планеты. От металлического шлема с выгравированными на нем свирепыми демонами исходил резкий запах благовоний, пробуждавших в памяти легенды о древних таинствах. В лицо дул легкий ветерок, и она слышала негромкое, мелодичное позвякивание колокольцев.

Навстречу ей вышла и поклонилась женщина.

— Чем могу услужить, генц?

— Я продаю, а не покупаю, — ответила Вийя.

— Не будет ли генц так добра показать предмет продажи? — все так же почтительно осведомилась женщина.

— Мне кажется, Гиффусу Шнуркелю будет интересно взглянуть на это.

Женщина еще раз поклонилась и вышла. Минутой спустя показался сам Шнуркель — облизываясь и сцепив пухлые ручки в положении, имеющем изображать миролюбие и доброжелательность. При виде Вийи гуттаперчевое лицо его расплылось в широкой улыбке.

— Ага! Сама капитан «Телварны» пожаловала в нашу убогую обитель! Добро пожаловать, добро пожаловать! — Он старательно поклонился.

Вийя просто ждала, не имея возможности подать голос. Молчание — лучший ответ, когда ты не уверен в себе; у ее соотечественников на Должаре никогда не было в ходу то, что Локри или Монтроз называли «легкой болтовней».

Шнуркель тоже не спешил, оценивающе разглядывая ее. Он излучал нетерпение и жадность сильнее, чем обычно. Когда он снова облизнулся, она с трудом подавила приступ брезгливости.

Он поклонился еще ниже.

— Прошу вас... Вийя — так ведь, кажется, вас зовут? Здесь так холодно и неуютно; не пройти ли нам ко мне в контору, где мы могли бы расположиться поудобнее?