Властитель Вселенной

— Подумай сам. Присяга Озмана запрещает ему думать в первую очередь о своих близких. Если он вмешается сейчас, это покроет его позором. — Норио кивнул в сторону женщины-дулу на экране. — Или ты сомневаешься, что она проклянет его за такую слабость? Или откажется принять смерть за своего сеньора? Но если ты сейчас уничтожишь синк Озман, от этой славы не останется ничего — всего лишь бессмысленная смерть. Потрясение, взятое вместе с угрозой другому синку, с которым у него нет никаких родственных связей, а значит, и обязанности сильнее — вот это сломает его.

— Достоинства как слабость, — довольно улыбаясь, повторил Хрим.

— У тебя есть камеры, нацеленные на синк Озман? — спросил Хрим у Бертрануса, отнимая кинжал от его горла.

«Новости» пошевелил губами, переговариваясь со своими невидимыми помощниками.

— Уже есть, — ответил он чуть слышно. Норио не сводил с него глаз, завороженный чувством стыда, которое тот испытывал за свою роль в этом жутком спектакле. Ничего, спектакль еще не окончен.

— Управление огнем, сменить цель! — приказал Хрим. — Синк Озман.

Самоуверенности на лице Леди Озман заметно убавилось.

— Капитан, прошу вас, пощадите невинных жителей Озмана. Я готова прибыть на ваш корабль.

— Есть прицел, — бесцветным голосом доложил Пили. — Синк Озман.

— Вы хотите, чтобы я униженно молила вас сохранить нам жизнь? — спросила она.

— Нет, — ответил он после мучительно долгой паузы. — Мне не нужно твоих унижений. Мне нужно, чтобы ты сдохла.

И опустил руку на кнопку огня.

* * *

— «...мне нужно, чтобы ты сдохла».

Норио жадно вглядывался в лицо Ферньяра Озмана, и именно в это мгновение на экране перед ним Хрим открывал огонь по синку. Изображение мостика «Цветка Лит» сменилось видом орбитального поселения из космоса. Вспышка света сопровождалась фонтаном обломков, потом в том месте, где луч раптора зацепил оболочку поселения, возникло облачко замерзшего воздуха. Рядом с обреченным синком висела смертоносная сигара рифтерского эсминца, а еще дальше угадывалась махина соседнего орбитального поселения.

— Я избавлю тебя от необходимости слушать треп на всех каналах «новости», — сказал Хрим. — Через шесть часов синк Озман разрушится окончательно. Ты хочешь смотреть все до конца, как положено примерному чистюле?

С минуту Ферньяр Озман молча смотрел на них с экрана, крепко стиснув зубы. Норио пожалел, что не слышит его эмоций.

«Такой букет боли и страдания!»

Наконец эгиос заговорил:

— Ты дашь нашему кораблю уйти?

— Мы обменяемся кораблями, — ответил Хрим, предлагая древнюю как мир и всем хорошо известную процедуру капитуляции. — Теперь детали...

* * *

Завершив переговоры, Хрим выключил связь и торжествующе повернулся к собравшейся на мостике команде. Некоторые улыбались в ответ, другие пытались скрыть страх и другие, более сложные эмоции.

— Ты был щедр с ним, — заметил Норио.

— Чего уж тут скупиться, — ухмыльнулся Хрим. — Я получаю эту игрушку — выгодная сделка.

С пульта Эрби послышался сигнал.

— Выходной импульс, координаты сто девять тире семьдесят два, плюс две секунды, — выкрикнул техник.

Хрим резко повернулся в кресле и ударил по рычагу скачка. Корабль с рыком прыгнул через гиперпространство, на мгновение усугубив у Норио дискомфорт от охватившего Хрима страха. С неожиданными вспышками эмоций всегда так.

— Есть позывные, — доложил Эрби через несколько секунд. — «Карра-Рахим». Это должарианцы.

— Принимаю радиограмму, — подал голос Дясил. Хрим весь сжался под взглядом костлявой, надменной тарканки с экрана.

— Ты захватил контроль над линкором? — спросила она, даже не поздоровавшись.

Темпат ощутил разгорающийся в капитане гнев.

— Об этом достигнута договоренность.

Он объяснил тарканке условия капитуляции и добился ее согласия дождаться, пока Озман и его команда уйдут из внутренней системы.

— Если вы нажмете на них сильнее, они могут вспомнить о своей чести и присяге.

Тарканка кивнула и ушла со связи. Норио улыбнулся.

— Достоинство как слабость. В том, что касается присяги и чести, должарианцы мало чем отличаются от панархистов.

Но Хрим не слушал его, нервно барабаня пальцами по пульту.

— Черт, черт, черт! Мне бы только оказаться у них на борту...

Риоло за своим пультом тоже теребил свой пояс, отчего гульфик мотался из стороны в сторону. Странное дело, но вместо обычной брезгливости, которую барканец вызывал у Хрима, Норио уловил исходящее от капитана возбуждение.

— Что такое, Йала? Ты нашел выход?

Хрим медленно кивнул и встал.

— Передай Риоло, пусть ждет меня в кормовом шлюзе, — бросил он, выходя с мостика. — Хочу порасспросить его насчет навигационных компьютеров катера.

* * *

Серебристая обшивка линкора возвышалась стеной за двумя состыкованными кораблями. Последний из панархистов протиснулся мимо Хрима в шлюзовую камеру «Цветка», и Хрим, протянув руку, выжидательно посмотрел на Озмана.

Эгиос медленно опустил ему на ладонь чип с паролями, потом бросил короткий взгляд ему за спину, на ощетинившуюся орудиями и антеннами громаду линкора. Хрим повернулся к Норио и увидел, что тот напрягся, будто прислушиваясь.