Властители античных морей

Александрия не сразу превратилась в главный порт Средиземного моря: создание описанных сооружений и флота требовало времени и средств. Но в борьбу за море она включилась с первых дней своего существования. Первые ее шаги в этом направлении облегчались наличием македонской талассократии. После смерти Александра, когда диадохи занимались дворцовыми интригами и вербовкой армий, Птолемей продолжал наращивать морские силы: он понимал судьба морской державы должна решаться на море. Его правота стала очевидной несколько лет спустя, когда первенство на море оспаривали Афины и Македония. Но дебют Александрии на морской арене оказался неудачным: Птолемей неверно оценил соотношение сил и явно преждевременно заявил о своих притязаниях.

К этому времени афинский флот насчитывал до 240 боевых кораблей тетрер и триер - и был равен македонскому, построенному на верфях Финикии по сицилийскому образцу. Равновесие сил подталкивало на поиски союзников. Ими могли быть только пираты: государи во все времена не гнушались их услугами, когда под ними начинали тлеть троны. В 306 г. до н. э. Антигониды восстановили пошатнувшееся было македонское господство на море: Деметрий I в битве у кипрского города Саламина разгромил флот будущего властителя Египта и захватил ряд стратегических гаваней в Греции, Малой Азии и Финикии. В этой битве мерились силами 360 или 370 кораблей. Год спустя Деметрий, сделав ставку на пиратов, безуспешно попытался взять штурмом союзный Египту Родос (за это он получил прозвище Полиоркет - "Осаждающий города"), и с этого времени его стали преследовать неудачи.

Подобно Александру, он пытался вести борьбу с пиратством, но так же безуспешно. В поисках наживы в Эгеиду наведывались даже пираты из дальних стран. Однажды Деметрию удалось захватить пришельцев, опять оказавшихся уроженцами Анция. Страбон рассказывает, что Деметрий "отослал римлянам захваченных пиратов и велел передать, что хотя он оказывает им любезность, возвращая ради родства римлян с греками, но все же считает недостойным, чтобы люди, владеющие Италией, высылали шайки пиратов или сооружали на форуме святилище Диоскуров, почитая тех, кого все называют спасителями, и в то же время посылали в Грецию людей разорять отечество Диоскуров. Тогда римляне запретили антийцам этот промысел" (33, С232).

После его поражения в 285 г. до н. э. властителем моря стал наконец Птолемей I. С флотом, сданным ему флотоводцем Деметрия Филоклом, он подчинил Киклады, Тир и родной город Филокла Сидон, превратил Ми лет, Самос и восточнокритский город Итан в свои военно-морские цитадели и провозгласил себя главой Островной лиги, созданной Родосом для борьбы с пиратством и включавшей почти все свои острова и некоторые города у западного побережья Малой Азии от Геллеспонта до Ликии.

Едва ли Птолемея можно было поздравить с таким приобретением. Это был пиратский берег в полном смысле слова.

Кишел пиратами Херсонес Фракийский, а когда афиняне попытались очистить его, разбойники заручились помощью Харидема, который сперва командовал пиратским судном и числился среди врагов афинян. Позднее, сколотив капитал, он бросил эту хлопотную профессию, собрал отряд наемников и поступил на службу к недавнему врагу - афинянину Ификрату, но охотно откликался на просьбы старых друзей (вроде упомянутой) и не задумываясь оборачивал меч против своих нанимателей. Чем кончилась карьера Харидема, мы не знаем. Возможно, ее финал не слишком отличался от судьбы метимнского тирана Аристоника, "который вошел в хиосскую гавань на пяти пиратских суденышках, не зная, что гавань уже находится в руках македонцев... Всех пиратов тут же изрубили в куски..." (7, III, 2).

Надпись, обнаруженная в руинах Эгиале на кикладском острове Аморгос и датируемая рубежом III - II вв. до н. э., рассказывает: "Пираты пришли в нашу страну ночью и похитили молодых девушек и женщин и других людей, рабынь и свободнорожденных, числом до 30 или больше. Они отвязали суда в нашей гавани и, захватив судно Дориэя{18}, увезли на нем своих пленников и добычу" (51б, No 521). Чтобы предотвратить насилия или продажу пленников, в рабство, двое из них, братья Гегесипп и Антипапп, сыновья богатого горожанина Хегесистрата, убедили главаря пиратов Соклеида отпустить всех свободных и некоторых вольноотпущенников и рабов для сбора выкупа, предложив в залог самих себя. Пираты сорвали на этом деле недурной куш.