Властители античных морей

При раскопках ассирийского города Дур-Шаррукин, в 50 км севернее Мосула, был обнаружен дворец Саргона II (721–705 гг. до н. э.), украшенный рельефами, прославляющими походы царя (теперь их можно увидеть в Лувре). На одном из них привлекает внимание изображение корабля, груженного лесом (не деревом ли «гофер»?). Его крутой форштевень, увенчанный конской головой, и выполненный в виде загибающегося кзади рыбьего хвоста ахтерштевень напомнили встречающийся в источниках термин «морской конь». Так называли финикийцы свои торговые «круглые» суда. Это килевое шпангоутное судно длиной 30 м и шириной 10 м имело осадку 2 м. Оно мало отличается от описанного выше типа, встречающегося также на рельефах ворот дворца Салманасара III (858–824 гг. до н. э.), но лишено мачты (вся палуба отведена для груза) и могло иметь как один, так и два ряда весел. Наверное, оно сошло с верфей Ниневии, где брали за образец халдейские суда, но стилизовали их под финикийские в отличие от Тил-Барсиба, выпускавшего чисто финикийские суда. «Вероятно участие сирийских или финикийских ремесленников в строительстве этих (месопотамских. — А. С.) судов; уже в первой половине 2-го тысячелетия до н. э. на верфях Финикии строились суда, способные совершать морские переходы» (112, с. 377). Об устойчивости этого типа, свидетельствующей о совершенстве конструкции, можно судить по рельефам ассирийских царей от Салманасара III до Синаххериба, создававшимся на протяжении почти двух веков.

Качественно иной тип являют собой военные корабли Финикии, известные по рельефам из дворца Синаххериба (704–681 гг. до н. э.), сына Саргона, использовавшего финикийско-греческий флот в войне с Эламом. Обладая всеми достоинствами египетских военных кораблей, они имеют совершенно иную конструкцию, перенятую позднее греками и римлянами. Прежде всего на них можно обнаружить по крайней мере две палубы. Основным движителем, как и на раннекритских судах, были весла, позволяющие маневрировать и передвигаться в любом направлении независимо от погоды и течения. Низкие борта компенсируются высоким фальшбортом, укрывающим гребцов. Гребцы сидят на двух уровнях: нижние не видны совершенно, их весла движутся в широких продольных прорезях фальшборта; гребцы верхнего ряда работают традиционно поверх фальшборта, используя обычные крепления для весел. Такой корабль ближайший прообраз греческой биеры и римской биремы. Над верхним рядом гребцов устроена боевая палуба, обнесенная сплошным ограждением наподобие ящика с развешанными на нем плетеными щитами (в них застревали неприятельские стрелы). Такие щиты — паррарумы — использовали потом и греки, возможно, заимствовав их вместе с конструкцией корабля: «ящик», в котором плавал Персей, очень напоминает финикийский корабль.

Управление таким кораблем представляло определенные трудности, так как рулевой находился на уровне верхнего ряда гребцов, а штаги одинарной мачты, имеющей единственный рей, закреплялись на боевой палубе. Следовательно, одна часть команды отделялась палубой от другой. Командир и матросы находились наверху вместе с воинами, рулевой — внизу вместе с гребцами. Обойти это неудобство можно было единственным способом — прорезать в палубе люк, чтобы слова команд были одинаково хорошо слышны всему экипажу. Вероятно, финикийцы так и сделали.

Но самым главным, революционным новшеством финикийских военных кораблей был мощный таран, заимствованный, вероятно, у критян. Вместо привычного форштевня носовая часть оканчивалась сплошной вертикальной стенкой, проходящей от киля до верха ограждения боевой палубы. Эта стенка для прочности обнесена поверху толстым канатом, привязанным к изогнутому наподобие оконечности лука ахтерштевню. Под стенкой киль вынесен вперед и заострен. Можно предположить, что эта часть киля составная, ибо тараны ломались, и что внутри она налита свинцом, а снаружи обита медью, как это делали впоследствии греки.

Такие плавучие крепости могли удовлетворить самого взыскательного пирата, а если они были еще и быстроходны, то именно они могли внушать ужас купцам и правителям городов на протяжении веков. Недостаток сведений не позволяет уверенно назвать этот тип судна пиратским. Но забота о пропитании и о собственной безопасности должна была вынудить пиратских конструкторов обзавестись если не точно такими, то подобными кораблями и, быть может, попытаться совместить их мощь с быстроходностью и маневренностью египетских посыльных судов.