Властители Индийского океана. Становление морских связей между Европой и Азией

Хотя XVIII век с самого начала стал свидетелем череды величайших военных конфликтов в Европе и оказался одним из самых богатых событиями периодов в истории Индийского океана, его первые годы были отмечены полным отсутствием достойных упоминания войн в восточных морях. Там происходили только мелкие стычки, вызванные извечной враждебностью мусульман и индусов и действиями пиратов – европейских и местных. Это был период непрекращающихся боев местного значения, в основном между азиатами, не оставивших следов в восточной морской истории.

Между представителями европейских наций, имеющих владения или крупные коммерческие интересы на азиатской стороне земного шара, мир по разным причинам не нарушался почти до середины века. Главной среди ряда причин такого положения стабильности было создание антифранцузского альянса для противостояния опасной агрессивности французского короля Людовика XIV (родился в 1638 г., король в 1643–1715 гг., до 1661 г. правление во Франции осуществляли регентша-королева Анна Австрийская (мать Людовика XIV) и кардинал Мазарини. – Ред.). В него входили Британия, Голландия и Португалия (а в Европе и многие другие. – Ред.). В результате возникла передышка в ранее непрерывных сражениях белых людей друг против друга на Востоке. Так случилось, что эта же троица уже была в союзе (по крайней мере, на бумаге) шестьдесят или семьдесят лет назад против Испании. Но поскольку угрозы испанской враждебности оказалось все же недостаточно, чтобы сдвинуть этот союз с бумажной стадии в удаленной от Европы части света, он не принес тогда мира в Индийский океан, где корабли Голландской компании продолжали нападения на португальцев. Новые условия были другими. Не только Людовик XIV был реальной угрозой метрополиям, что, естественно, оказывало «цементирующее» влияние на союз, но и голландцы теперь не были достаточно сильны на море, чтобы действовать как им вздумается – как было, когда Испания была общим врагом. Постоянные войны израсходовали богатства, накопленные за три поколения морского господства, и истощили силы. Голландцы больше не могли вредить Португалии, а поскольку португальская конкуренция им больше не мешала, желание вредить исчезло вместе с возможностью. Что касается португальцев, у них было еще меньше резона нарушать соглашения с голландцами, хотя их старинному мастерству на море предстояло еще один раз блеснуть и нанести последний удар по сопернику в азиатских морях. Таким образом, новому тройственному союзу не грозила внутренняя вражда, как это было с его предшественником. И пусть он не вовлек союзников в активные операции против общего врага, но, безусловно, оказывал сдерживающее влияние на политическое соперничество самим фактом своего существования.

В течение первых девятнадцати лет XVTII века на воде не было противостояния азиатов и европейцев в масштабах, сравнимых с двумя предыдущими столетиями. И дело вовсе не в том, что былой антагонизм исчез. Просто бывшие победители не имели возможности развить свой успех, не оказавшись на грани катастрофы. Ни португальцы, ни голландцы больше не могли вести завоевательные войны против местных государств. Но с другой стороны, они были не настолько слабыми, чтобы не защитить свои владения против морских атак местных противников – малайцев и арабов. Не желая больше испытывать судьбу и не видя возможности отнять у португальцев другие прибрежные территории после захвата Момбасы, сейиды Маската успокоились и занялись использованием уже захваченных территорий к своей наибольшей выгоде. То же самое получилось с могольским императором, чьи споры с Британской компанией в этот период не раз приводили к интернированию их штата в Сурате. Однако, не сумев захватить Бомбей, император-могол понял, что эта островная штаб-квартира относится к другой стратегической категории. И белые люди, и азиаты строили планы, но не предпринимали активных действий.