Властители льдов

То, что сказал сейчас Брэйдан, так и осталось для меня загадкой. Что значит «постареть душой»? Душа – это то немногое, что даровано людям, как бессмертная частица вселенной. Cэ’Паи Тонгу недавно перевалило за шесть сотен лет, но он решил начать стареть физически не потому, что ему все надоело в жизни. Просто его душа требовала продолжения пути. Он чувствовал, что все самое интересное у него еще впереди, и пора двигаться дальше. Мой мастер любит жизнь во всех ее проявлениях, преклоняясь перед ней, проживая каждый новый день с радостью. Думаю, главное, это в восприятии происходящего. Ну, и конечно, в силе воли. Как говорил Cэ’Паи: унынье – это и есть старость; может быть, так оно и есть? Не знаю, должно быть, я еще слишком молода, чтобы судить о таких вещах.

– Почему ты не вылечишь его? – тихонько спросила я после небольшой паузы, когда каждый из нас думал о своем.

– Зачем? – спросил Брэйдан.

– Потому, что ты можешь, – так же просто ответила я.

– Во-первых, это урок отца сыну, я не имею морального права вмешиваться, если никто из них не просит; во-вторых, я бы и сам откорректировал ему и второй глаз, вот только на это у меня опять нет права, – хмыкнул Брэйдан.

– Все же обошлось, зачем копить злобу?

– Это не злоба, – сквозь зубы процедил Брэйдан. – Я просто не понимаю, как он мог быть столь… – тут северянин замолчал, отвернувшись от меня в другую сторону.

В таком вот странно возникшем молчании мы ехали до самой границы Аира. И не сказать, чтобы молчание тяготило, скорее даже наоборот. Мне нравилось молчать рядом с ним, это было просто. Хотя чувство определенной недосказанности так никуда и не ушло.

У самой границы мы на какое-то время остановились. Было решено, что несколько телег лучше всего отправить в обратный путь, потому как содержимое их повозок было в основном съедено, а то, что оставалось, можно было с легкостью перераспределить среди остальных. Мне кажется, возницы, которым было разрешено отправиться в обратный путь, неустанно восхваляли Бога Солнца, счастливо улыбаясь и косясь на виновника неслыханной удачи! Это обстоятельство задержало нас еще на несколько часов. В результате, когда мы смогли продолжить путь, полдень уже миновал, и в скором будущем нам пришлось бы подумать о месте ночлега.

Северяне уверенно вели за собой караван, потому многие решили, что чужаки наверняка знают, что делают и куда нас ведут.

То, что мы покинули гостеприимный Аир, лично для меня стало очевидным практически сразу. Аир и впрямь был Империй Солнца, там чувствовалась защищенность, словно земля сама оберегала тех, кто там проживал. Умир же казался притаившимся воином. Всем своим естеством я ощущала скрытую опасность, словно тысячи взглядов пристально наблюдают за продвижением неспешной вереницы повозок и всадников, только и ждущие удобного момента, чтобы напасть. Эта энергетика враждебности повисла в воздухе, заставляя постоянно сосредоточенно прислушиваться к окружающему пространству. Казалось, стражники Аира не замечают нависшей угрозы, вот только северяне все как-то разом подобрались. Не слышно было больше шуток на их гортанном наречии, стих смех и непринужденные беседы, и только скрип колес и нервное похрапывание лошадей резали гнетущую тишину вокруг.

Окружающая природа также изменилась. Лес превратился в непроходимые джунгли, растения стали выше, а воздух еще более влажным. Было такое ощущение, что мы находимся в какой-то парилке, дышать было практически нечем. Каждый вздох казался огненным шаром, который застывал где-то в легких. Дышать было очень трудно. Наверное, особенно сложно было мне и северянам, мы к такому точно были непривычны.

Где-то через час пути плохо себя почувствовал один из «колдунов». Предсказатель, который почему-то не сумел предсказать для себя опасности в этом путешествии, начал задыхаться и почувствовал боль в сердце. Лекарь Аира тут же поставил диагноз:

– Сердечная несостоятельность, – с самым умным видом изрек лучший лекарь Аира. – Он умирает.

Мне же подумалось, что не зря в Империи все стараются обращаться за помощью к травникам, эти люди передают свои знания из поколения в поколение, и если травник ошибается или выказывает халатное отношение к подопечному, то его бреют налысо и с позором выгоняют из селения. Забирая все нажитое в качестве компенсации пострадавшим. Такие случаи редки, потому как о профессионализме этих людей ходят легенды.

– Чего? – нахмурившись, переспросил Рик. – Я не понял, что он сказал.

Сереброволосый северянин искренне полагал, что просто не понял значения иностранного слова.

– Er wist mort er sagt[43], – пробурчал Бьерн на ухо товарищу.

– Это я понял, – отмахнулся Рик. – Почему он умрет?

Лекарь Аира воззрился на северянина, как на святотатца:

– Потому, что сердце его не в состоянии справиться с тяжелым путешествием! – серьезно вызверился мужчина, а Рик все так же непонимающе продолжал смотреть на этого, с позволения сказать, лекаря.

– Breidan, halp einer man, Ich keine weist was er sage![44] – обернувшись к моему давешнему целителю, сказал Рик.