Властители Рима

По словам Тацита, когда херуски обратились к Клавдию с просьбой вернуть им царя, Клавдий, «снабдив его деньгами и дав ему охрану, призвал его воодушевиться исполнением наследственного долга: он — первый родившийся в Риме, и не заложник, а римский гражданин, отправляется на чужеземное царствование». Юноша был красив собой и обучен военному делу, умея пользоваться и римским и германским оружием, но далее все пошло не так гладко. «Сначала германцы радовались его прибытию, и так как, чуждый их распрям, он одинаково благосклонно относился ко всем и располагал к себе то обходительностью и сдержанностью, что никому не претит, а чаще бражничаньем и разгулом, что по душе варварам, его всячески почитали. И уже добрая слава о нем шла среди ближних племен, уже распространялась она и дальше, когда те, кто извлекал для себя выгоду из раздоров, страшась его усиления, удаляются к соседним народам и там распространяют убеждение, что древней свободе германцев приходит конец, ибо римляне начинают самовластно распоряжаться ими…»

Затихнувшая было междоусобица вспыхнула вновь: «спустя некоторое время между варварами произошла ожесточенная битва, в которой царь одержал победу, но вскоре, упоенный успехом, впал в высокомерие и был изгнан». В дальнейшем Италику удалось получить поддержку племени лангобардов и опять вернуть себе царство, но его правление не улучшило отношений римлян с германцами, так как правил он теперь, «утесняя племя херусков и когда судьба благоприятствовала ему, и когда она от него отворачивалась».

Скованные междоусобицей херуски не слишком тревожили границы римских провинций, но в это же время Нижнюю Германию стали опустошать хавки. Их предводитель Ганнаск ранее служил в римских вспомогательных войсках и был хорошо обучен военному делу. Хавки, переправляясь на легких судах через Рейн, разоряли римские владения по левому берегу, «зная, что обитатели его богаты и невоинственны».

Клавдий поручил усмирение германцев Гнею Домицию Корбулону, назначив его в 47 году своим наместником в Нижней Германии. Корбулон умело организовал действия римского флота и, направив против вторгшихся германцев, где было возможно, триремы, а на мелководье более мелкие суда, истребил вражеские ладьи и изгнал Ганнаска. Затем Корбулон «взялся, как только с наиболее неотложным было покончено, за легионы, тяготившиеся воинскими трудами и лишениями, но с удовольствием предававшиеся грабежу, и восстановил в них старинную дисциплину…»

Гемма Клавдия. Камея. Сардоникс. Ок. 48

Прекратив вражеские вторжения и наведя порядок в своих легионах, Корбулон, действуя где угрозами, где силой, а где и подкупом, стал укреплять в соседних германских землях влияние Рима. Вскоре ему удалось усмирить бунтовавшее еще со времен Тиберия племя фризов и переселить его в более доступные для контроля места, назначив старейшин и должностных лиц, введя римские законы, поставив свои гарнизоны и обложив племя податями. Покорив фризов, Корбулон расправился и с Ганнаском. Как пишет Тацит, к племени Больших хавков, где укрылся Ганнаск, Корбулон «направил своих людей, дабы те склонили их сдаться на его милость и обманным образом убили Ганнаска. Эти козни против перебежчика и нарушителя клятвы имели успех». Убийство Ганнаска возмутило большинство хавков, однако Корбулон умело сеял меж ними семена раздора и, перейдя Рейн, начал успешно продвигаться вперед. Полководца остановило не сопротивление германских племен, а приказ из Рима. Согласно Тациту, «Клавдий решительно воспретил затевать в Германии новые военные предприятия и, более того, повелел отвести войска на нашу сторону Рейна».

Причина была, конечно же, в том, что Клавдий опасался роста славы и популярности Корбулона. Тацит рассказывает, что «письмо Клавдия было вручено Корбулону, когда он уже укреплял лагерь на земле неприятеля. Пораженный неожиданным приказанием и волнуемый противоречивыми чувствами, опасаясь ослушаться императора и одновременно предвидя презрение варваров и насмешки союзников, он промолвил: «О, какими счастливцами были некогда римские полководцы!» — и, не добавив больше ни слова, подал сигнал к отступлению».

Чтобы отметить успехи Корбулона, Клавдий даровал ему триумфальные отличия, но чуть позже даровал триумфальные отличия и Курцию Руфу, наместнику Верхней Германии, открывшему на землях соседнего германского племени маттиаков серебряные рудники, вскоре истощившиеся.

Чтобы не дать воинам «коснеть в праздности», Корбулон провел канал между реками Мозой (Маасом) и Рейном, длиной в двадцать три тысячи шагов, позволявший торговым судам плавать, не выходя в море, что значительно облегчило судоходство и торговлю, однако мечты о покорении Германии ему пришлось забыть.