Властители Рима

Нерон не поднял цены на зерно. В качестве чрезвычайной меры он поручил ведать сбором налогов сразу трем бывшим консулам — Луцию Пизону, Дуцению Гемину и Помпею Паулину. При этом Нерон посетовал на то, что непомерные траты предыдущих императоров превосходили собираемые в обычном порядке налоги и ему приходится жертвовать государству ежегодно из личных средств шестьдесят миллионов сестерциев.

Эти трудности подтолкнули Нерона к проведению денежной реформы. Нерон занимался не только зрелищами и забавами. Его администрация, возглавляемая всадниками и вольноотпущенниками, работала достаточно эффективно, причем не только в то время, когда ближайшими помощниками Нерона были Афраний Бурр и Анней Сенека, но и позднее. В 63 году Нерон подготовил, а в 64-м успешно провел денежную реформу. Частично его толкнули на это расходы на ведение войны в Армении, ликвидацию последствий стихийных бедствий и подавление восстания, вспыхнувшего в Британии, но результат реформы оказался положительным. Со времен Октавиана Августа римская золотая монета «ауреус» весила 1/40 римского фунта, а основная серебряная монета, «денарий» — 1/90 фунта. Нерон снизил вес ауреуса до 1/45 фунта, а вес денария до 1/96 фунта. Снижение веса (девальвация) было незначительным, но облегченный денарий теперь практически соответствовал имевшей широкое хождение на Востоке греческой драхме, что облегчило взаиморасчеты при торговле.

В таких условиях Нерону было невыгодно продолжение войны с Парфией, но и заключение мира после неудач римского оружия было не менее нежелательным, так как подрывало авторитет императора. Когда весной 63 года в Рим прибыли послы царя Вологеза Первого, настаивавшие на том, чтобы Армения была отдана Тиридату, мир заключен не был. Вопрос о войне или мире решал, конечно же, сам Нерон, но он поступил достаточно мудро и, дабы не брать на себя одного всю ответственность, «созвал совещание первейших сановников государства и предложил им на выбор чреватую неожиданностями войну или бесславный мир. Не колеблясь они предпочли войну».

Вместе с тем, парфянские послы отбыли с почетом и с дарами, «которые имели целью внушить Тиридату надежду, что если он лично обратится с такой просьбой, то может рассчитывать на успех». Нерону нужна была не столько дальняя гористая Армения, сколько восстановление поколебленного неудачами престижа.

Когда решение о войне было принято, Нерон вновь поручил командование всеми римскими войсками на Востоке Домицию Корбулону. Местным тетрархам, вассальным царям, а также римским прокураторам и наместникам соседних провинций было дано письменное распоряжение повиноваться приказам Корбулона, власть которого, по словам Корнелия Тацита, была увеличена «почти до таких же размеров, в каких римский народ наделил ею Помпея для войны с пиратами». Но Корбулон мог распоряжаться всем отнюдь не бесконтрольно — одновременно наместником Сирии вместо Корбулона был назначен Гай Цестий, взявший на себя управление гражданскими делами, — император по-прежнему старался избегать концентрации чрезмерной власти в руках одного человека.

Перегруппировав войска, Корбулон начал продвигаться вперед, но от парфян и армян опять прибыли послы, предложив ему встретиться с Тиридатом. Встреча состоялась на том самом месте у Рандеи, где в конце 62 года был окружен и откуда, понеся значительные потери, был вынужден отступить Цезений Пет. Это было символично — сыну Цезения Пета, служившему у него в звании трибуна, Корбулон, дав тому несколько манипулов, поручил предать земле останки павших там римских воинов. В назначенный день помощник Корбулона римский всадник Тиберий Александр и зять Корбулона, легат пятого легиона Линий Винициан «прибыли в лагерь Тиридата и ради того, чтобы его почтить, и чтобы, располагая такими заложниками, он не опасался, что ему подстроена западня», а затем Тиридат и Корбулон, сопровождаемые каждый всего двадцатью всадниками, встретились.