Властители земли

Как и всегда Ансельмо и Мирон убедились, что план Перривезера совершенен. Они безо всякого труда, легко проникли в хранилище атомных устройств и покинули его с двумя пакетами: в одном находилась сама бомба, в другом — часовой детонатор.

С Натаном и Глорией Мусвассер они встретились в пригородном доме под Вашингтоном. Дом принадлежал отцу Натана. Хорошо оштукатуренные стены были заклеены освободительными плакатами. Они призывали освобождать угнетенных, спасать животных. И особый плакат призывал освобождать черных.

Очевидно, этот призыв уже осуществили, так как вся местность по соседству была свободна от черных.

— Вы бы поосторожнее с этой штукой, — предупредил Ансельмо. — И вы не должны ее взрывать, пока те двое ребят не будут в лаборатории.

— Какие двое ребят? — спросила Глория.

Ансельмо показал им фотографию уроженца Востока и белого.

— А как мы узнаем, что они там?

— Мы вам сообщим.

— Хорошо. Кажется, это просто. И довольно ясно, — сказала Глория. — А теперь самое важное. Кто возьмет на себя ответственность?

— Никакой ответственности. Мы так не работаем. Но ведь нам уже заплатили.

— Минутку. Мы собираемся уделать эту лабораторию, там две сотни человек да еще окрестности, добавьте еще десять-пятнадцать тысяч человек... Натан, помни, нам обязательно надо попытаться придумать какой-то способ вывести домашних животных из опасной зоны, может, удастся. Собственно, речь идет о пятнадцати тысячах человек. А может, и о двадцати.

Ансельмо содрогнулся, представив себе будущий урожай смертей. Даже тугие мозги Мирона отметили некое мерцание грядущего ужаса.

— Поэтому мы хотим знать, — продолжала Глория, — какую долю вы берете себе.

— Нам заплатили.

— Я говорю об ответственности за взрыв бомбы.

— Чего? — хором спросили эти двое.

— Ответственность. У нас тут будет тысяч двадцать убитых. Кто возьмет на себя ответственность за это?

— Вы хотите сказать — вину?

— Это отсталый взгляд. Я говорю об ответственности за революционный подвиг. Известность.

— Если не возражаешь, девуня, можешь всю ответственность взять себе, — ответил Ансельмо.

— Мы можем взамен предложить вам кое-что. Например, мы заявим, что вы нам помогали. Но главное дело — наше. СОВ берет на себя полную ответственность за этот акт.

— Девуня, о нас не стоит даже упоминать.

— Вы уверены? Мы тут можем получить целых двадцать тысяч убитых. И вы совсем не хотите быть причастными к такому событию?

— Нет, нет. Тут все в порядке, — ответил Мирон. — Собственно, о нас вообще не упоминайте. Нигде. И никогда. Ни в коем случае.

— Это так бескорыстно с вашей стороны, — заявила Глория. — Натан, мне нравятся эти люди.

— Но тогда почему они вообще это делают? — спросил Натан. Он посмотрел на Ансельмо. — Если вы не хотите взять на себя ответственность, зачем вам было красть бомбу? К чему такие хлопоты?

— Малыш, нам заплатили, — ответил Ансельмо.

— Вы это делаете ради денег?

— Чертовски верное замечание.

— Чего ради так напрягаться ради денег? Я хочу сказать, а где ваши папы? — спросил Натан.

Мирон и Ансельмо переглянулись.

— Натан имеет в виду, что вы могли бы взять деньги у ваших родителей, — пояснила Глория.

— Ну, вы не знаете наших папочек, — ответил Мирон.

— Неважно. Вы совершенно уверены, что не хотели бы такого заявления «им помогали», а потом ваши имена?

— Нет. Мы ничего не хотим, — подтвердил Мирон.

— И уж позаботьтесь, — добавил Ансельмо, — чтобы эта штука не взорвалась, пока мы вам не скажем, идет?

— Возможно, мы не совсем понимаем ваши побуждения, но я хочу, чтобы вы знали: я солидарен с вами. Мы все участвуем в общей борьбе, — произнес Натан.

— Конечно. Только не взрывайте эту штуку, пока мы не скажем.

Глава десятая

— Мы снова должны сидеть в этой мышиной клетке? — спросил Чиун.

— Прости, папочка, — ответил Римо. — Но мы должны остаться, пока не выясним, что происходит в этих лабораториях.

— Как легко ты это говоришь, жирное белое создание. На твоем теле наросло столько жира, что тебе удобно спится даже на жестком полу. Но я? Я так нежен. Мое хрупкое тело требует настоящего отдыха.

— Ты так же хрупок, как гранит, — отозвался Римо.

— Не волнуйтесь, Чиун, — сказала Дара Вортингтон.

— Вам известно, что я обречен всю жизнь провести с ним, и вы советуете мне не волноваться? — спросил Чиун.

— Нет, дело в том, что в лабораторном комплексе у нас есть жилые комнаты. Я велю приготовить одну из них для вас. Это настоящая спальня. И для вас тоже найдется, — добавила она, обращаясь к Римо.

— Настоящая спальня? — переспросил Чиун и Дара кивнула.

— С телевизором?

— Да.

— А там будут одни из этих машин, что играют с пленок? — поинтересовался Чиун.

— Собственно говоря, да.

— А не могли бы вы раздобыть запись шоу-спектакля «Пока Земля вертится?» — спросил Чиун.

— Боюсь, что нет, — ответила Дара. — Это шоу не идет уже лет десять.

— Дикари, — заворчал Чиун по-корейски, обращаясь к Римо. — Вы, белые, все дикари и обыватели.

— Она делает все, что может, Чиун, — тоже по-корейски ответил Римо. — Почему бы тебе просто-напросто не оставить всех в покое хоть ненадолго?

Чиун выпрямился в полный рост.