Властители земли

— Извиниться пришел. Как говорится, утро вечера мудренее. Виноват я, растрепался перед журналистом и тень на вас бросил, но не со зла, а так, не подумавши. Так что прощенья прошу.

Симо глядел на него хмуро:

— Что прощенья просишь — хорошо. Но слово-то, говорят, не воробей… Если Домузчиев на нас взъестся, ты, что ли, защитником будешь? Теперь вся округа знает: ты честный, а мы шаромыжники! — Симо уже снова завелся, может, и он всю ночь не спал.

Димитр рассмеялся, не через силу, а свободно, весело:

— Не бойся. Я уже был у Домузчиева. Журналисту зря я о вас сказал, но без злого умысла, правда. — И он стал пересказывать разговор с Домузчиевым даже с каким-то удовольствием, сжав свою гордость в кулак, как сжимаешь пойманную птицу, готовясь отрубить ей голову. — Знаешь, как он ругал меня! Он, Домузчиев, на вашей стороне.

— Точно?

Димитр понизил голос:

— Если хочешь знать, и ему попало из-за газеты от товарища Кавракирова, но это между нами. О вашей работе все наверху знают, так что бояться нечего. Давай руку и извини за вчерашнее.

Симо снял рукавицу:

— Ох и скотина ты, Первый! Извинение принимается, но без бутылки тебе не обойтись.

— Заметано. Назначайте день. И вот еще что: если кто-то придет, скажи, я тоже согласен на частную работу. Меня они избегают, но если к вам обратятся, так чтоб вы знали.

Глаза Симо сверкнули недобро:

— За этим пришел? Денежки делить с нами? Иди к Незаменимому, он много кухонь нахватал, может, и тебе что отвалит.

— Погоди…

Но Симо уже трудно было остановить:

— Когда тебе деньги в руки совали, ты отбрыкивался. Теперь, здрасьте, он согласен. Извини-подвинься, теперь хоть из ангела в черта превратись — не видать тебе этих денег!

— Хватит орать! Я прощенья пришел просить! А об этом так, между прочим сказал. Я ведь не ваши кухни прошу; если только из моих кто придет.

— Если придет, — с издевкой передразнил его Симо. — Те дни прошли. Сам теперь никто уже не является. На дармовщину не рассчитывай! Поди возьми у Кирчо фамилии да ступай агитируй! Никто тебе на блюдечке с каемочкой ничего не подаст, Первый! Ишь ты, если придут. Если кто и придет ко мне, неужели я к тебе пошлю: пожалуйста, Первый, возьми эти деньги, у меня и так некуда девать! Не тот случай!

Димитр совсем по-старому выдавил свой дробный смешок и уж в ноги себе чуть не уставился, но, совладав с собой, посмотрел Симо прямо в глаза:

— Хочешь сказать, что вы сами предлагаете?

— А ты как думал? С моих этажей двое сами пришли, других обработал: посмотрите, как хорошо стало, и красиво, и чисто, я бы на вашем месте, и так далее. Трое пока колеблются, но и они клюнут. А Незаменимый какую деятельность развернул! Ходит к ним на службу, всех обработал. Предлагает такую плитку, какая в магазине и не появляется.

— А разве плитку не хозяева достают?

— Хозяева?! Незаменимый на завод ездит, у него там связи, привозит большими партиями, и нам перепадает, но с наценкой, за бензин берет. А ты: если придут… Нет, Первый, этот номер у тебя не пройдет. Сумеешь к Незаменимому подлизаться, достанет он тебе плитку, не задаром, конечно, вот тогда и агитируй, может, и соблазнишь кого.

— Значит, вот как все делается…

— А ты думал? Это ж все большие люди, кто из них будет по магазинам таскаться, плитку искать? Люди платят и хотят все иметь в готовом виде. А ты: если придут. Если бы я тебя не знал, подумал бы: что за дурак пришел.

— Ну, знаешь, — Димитр готов был уже обидеться, но промолчал и чуть ли не согласился в душе с тем, что дурак, знакомый мир предстал в ином свете, словно он посмотрел на него через сильные очки. — Ладно, когда соберетесь выпить, я на месте.

Примерно через полчаса пришел Кирчо, спросил, как он чувствует себя после статьи.

— Хорошо, все в порядке.

— К Домузчиеву ходил?

— Ходил.

— И?

— Без толку. Нет квартиры. Незаменимому дали. Но я ему не завидую. Повезло человеку.

Кирчо расстроился: вот как, умеет Незаменимый обтяпывать делишки с черного хода.

— О семье сказал? О вагончике?

— Мои семейные дела никого не интересуют, Кирчо, — Димитр попытался улыбнуться, — пойду теперь к товарищу Кавракирову. Если Незаменимому можно, почему мне нельзя?

— Это ты правильно надумал. Один разговор вряд ли что решит, но все же пойди, потом еще раз, пока не надоешь ему.

— Так и придется. А теперь вот еще что: если узнаешь, что кто-то частную работу предлагает, скажи.

— Тебе? — Кирчо удивленно заморгал.

— Да, мне. Хватит от людей отставать.

— Твое дело. Я в частные дела не вмешиваюсь, это запрещено. Но если что услышу, скажу… А я-то так радовался за тебя…

— Что делать, Кирчо. Раз другие подрабатывают, мне чего ради отставать?