Властители Зла. Кн. 1. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви)

Наварх удрученно покачал головой:

— Что толку в знании для ума, скованного страхом?.. Чего мы ждем? Он что, штудирует справочник пилота?

«Андромеда» дрогнула и рванулась вверх с пугающей скоростью, едва не бросив Джерсена и Наварха на пол. Кирт только усмехался, слыша протестующее ворчание поэта. Миель, просвечивающий сквозь шторки на иллюминаторах, метался из стороны в сторону, пока не скрылся из виду. «Андромеда» летела прочь из Скопления, и казалось, что Зог несколько раз поменял курс, то ли по небрежности или неопытности, то ли желая окончательно запутать пассажиров.

Прошло два часа. Сквозь шторки засветилось беложелтое солнце. Рядом с ним плыла планета, чьи очертания было трудно различить. В нетерпеливом возбуждении Наварх подскочил к люку и попытался открыть его. Между пальцами поэта проскочил сноп голубых искр, и он отпрянул:

— Это издевательство!

Из невидимого динамика раздался записанный на пленку голос:

— Воспитанные гости из уважения к хозяину выполняют правила вежливости. Нет нужды излагать эти правила: тактичные особы догадаются без подсказки, а невнимательным или забывчивым о них напомнят без слов.

Наварх поперхнулся от возмущения:

— Вот зараза! Какой вред в том, что мы поглядим в иллюминатор?

— Очевидно, Маркграф предпочитает не раскрывать местоположение своей штаб-квартиры, — ответил Джерсен.

— Чушь! Что помешает нам рыскать по всему Скоплению, пока мы не найдем Дворец Любви?

— В Скоплении сотни планет, — напомнил Джерсен. — Существуют и другие трудности.

— Он не должен был бояться меня, — фыркнул Наварх.

«Андромеда» опустилась на поле, обсаженное сине-зелеными камедными деревьями, явно земного происхождения. Зог немедленно разблокировал иллюминаторы, чем изрядно озадачил Джерсена. Однако, помня о невидимых микрофонах, Кирт не стал делиться соображениями с Навархом.

Поле купалось в утреннем сиянии бело-желтого солнца, очень напоминающего Миель цветом и интенсивностью свечения. Воздух был напоен ароматом камедных деревьев и местной растительности — кустов с блестящими черными ветками, красными диковинными листьями и голубыми иглами, увенчанными синими гроздьями хлопковых нитей, укрывающих помидорнокрасные ягоды. Взгляд Джерсена отметил заросли земного бамбука и кусты ежевики.

— Забавно, забавно, — бормотал Наварх, оглядываясь. — Странно обнаружить себя в этих дальних мирах.

— Здесь как на Земле, — заметил Джерсен, — но в других местах может преобладать местная растительность. Тогда будет по-настоящему забавно.

— Нет размаха — даже для разумного поэта, — проворчал Наварх, — но я должен отбросить свою личность, свое жалкое маленькое «я». Меня сдернули с Земли, и эти кости, без сомнения, сгниют в чуждой почве. — Он подобрал комочек глины, растер его в пальцах и отбросил. — Похоже на почву и на ощупь почва, но это — звездная пыль. Мы так далеко от Земли... Что?.. И нас тут похоронят без креста и без бутылки?! — вскричал он, увидев, что Зог вернулся на «Андромеду» и задраивает люк.

Джерсен схватил поэта за руку и потащил через поле.

— У Зога необузданный темперамент. Он может сразу включить привод Джарнелла и увлечь за собой заросли, траву и двух пассажиров, если мы окажемся поблизости. То-то будет забавно!

Но Зог воспользовался ионным двигателем. Джерсен и Наварх проследили, как корабль тает в синем небе.

— Мы где-то в Скоплении Сирнеста, — вздохнул Наварх. — Либо Дворец Любви поблизости, либо это еще одна из зловещих шуток Виоля Фалюша.

Джерсен подошел к краю поля:

— Шутка или нет, но здесь есть дорога, и она должна нас куда-то привести.

Они зашагали по дороге между высокими черными стволами. Алые листья-диски шелестели и шептались под ветром. Дорога огибала большой черный камень, в котором было высечено грубое подобие ступенек. Забравшись на него, Джерсен окинул взглядом долину и увидел на расстоянии мили маленький город.

— Это и есть Дворец Любви? — удивился Наварх. — Совсем не то, что я ожидал, — слишком чистый, слишком аккуратный. И что это за круглые башни?

Башни, которые заметил Наварх, поднимались на равном расстоянии друг от друга по всему городу. Джерсен предположил, что в них помещались офисы или какие-то службы.

Едва начав спускаться с холма, путники остановились: на них стремительно неслась платформа на воздушной подушке. Суровая, изможденная особа в черно-коричневой униформе, которая совершенно скрадывала признаки слабого пола, остановила машину и окинула путников скептическим взором:

— Вы гости Маркграфа? Тогда садитесь.

Наварха обидел суровый тон:

— Вы, видимо, должны были встретить корабль? Это безобразие — нам пришлось идти пешком.

Женщина одарила его насмешливой улыбкой:

— Залезайте, если не хотите тащиться пешком и дальше.

Джерсен и Наварх взобрались на платформу. Поэт кипел от злости, а Джерсен спросил женщину:

— Что это за город?

— Город Десятка.

— А как вы зовете планету?

— Я зову ее Мир дураков. Остальные могут называть как им заблагорассудится.