Властная идейная трансформация: исторический опыт и типология

Режимы «хунты» дают в этом плане наглядную иллюстрацию. Шестнадцать лет продолжалось правление в Чили А. Пиночета. Даже в Европе, несмотря на ее демократическую традицию, оказался возможен режим «черных полковников» (1976–1975 гг.). И это в Греции – стране, состоящей в ЕС и НАТО.

Таким образом, одна из важнейших задач контрэлиты заключается в предотвращении военно-силового сценария подавления властями политической оппозиции. Это может быть достигнуто различными способами.

Первый заключается в создании контрэлитой собственных сил вооруженного противовеса. Формируются различного рода боевые дружины, организуются центры подготовки боевиков, создаются тайные оружейные арсеналы. Собственные боевые структуры имели фактически все революционные партии России. Именно они составляли ударную силу в вооруженных восстаниях во время революции 1905–1907 гг.

В дальнейшем усилиями советской литературы и искусства тиражировался миф о массовом рабочем сопротивлении войскам на баррикадах Пресни. В действительности же армейским соединениям в Москве в декабре 1905 г. противостояли боевики и профессионалы. Тактика ведения боев, вопреки созданному художественному образу, заключалась не в удержании баррикадных рубежей. Это представление, сформированное по аналогии с боевыми действиями периода Парижской коммуны, не соответствовало новым реалиям. Новая тактическая установка заключалась в создании маневренных, по 5–7 человек, групп боевиков, совершавших нападения и налеты на отдельные отряды правительственных войск и стратегически значимые учреждения. Баррикады же были нужны для снижения маневренности конницы противника и создания специальных ловушек-засад. Понятно, что такая тактика не могла быть в принципе ориентирована на рабочие массы, а подразумевала в качестве исполнителей профессионалов, боевиков. В дальнейшем эти боевые отряды получили наименование «Красная гвардия». «Акушеры революции» – «латышские стрелки» – представляли собой именно такой тип военной организации [186] .

Могут ли существовать боевые отряды оппозиции в современной России? С точки зрения законности, это исключено. Практически же, как показывают события на Северном Кавказе, это оказывается реальным. Демонстративный захват Нальчика в 2005 г. показывает вероятность применения такого рода тактики в современных условиях. Кавказский контекст не обязателен. Боевые группы сейчас реально существуют у ряда националистических организаций.

Широкие возможности для быстрого формирования вооруженных отрядов предоставляет существующая в России сеть различного рода охранных организаций. По относительной численности охранников Российская Федерация находится на первом месте в мире. Армия их превосходит совокупно персональный состав МВД. В час «Ч» значительная часть находящихся за ширмой охранных структур боевиков могут сыграть политически решающую роль в захвате власти.

Другим способом переконфигурации военных сил на этапе властной трансформации является организация перехода силовых структур на сторону контрэлиты. Армия перешла на сторону восставших во время событий Февральской революции в Петрограде. Еще декабристы, как известно, пытались, хотя и не вполне успешно, применить данную тактику. Для этого потребовалось подорвать в восприятии солдат представление о легитимности царского режима. Первым перешедший на сторону восставших Волынский полк особо отмечался в дальнейшем в формируемой сакральной идеомифологии революции. Большевики в своей пропаганде в армии в октябре 1917 г. блестяще воспользовались существующими латентно протестными настроениями в войсках. Их апелляция была обращена прежде всего к усталости солдатских масс от войны. После приказа об отправке на фронт на сторону большевиков перешел считавшийся прежде элитным столичный Петроградский гарнизон. Большевистская пропаганда нашла благодатный отклик и среди многочисленных дезертиров. Для них встать под знамена революции означало снять с себя нормативную и психологическую ответственность за измену армейской присяге. Для того, чтобы предотвратить возможность перехода армии и других силовых структур на сторону контрэлиты, они должны быть сами включены в расширенный элитный круг режима. Там, где такого включения не произошло, существует потенциальная почва для перехода военных на позиции контр элиты.

Особую проблему в плане противостояния элит и контрэлит всегда представляет позиция генералитета. Исторических примеров, когда вопрос о власти в стране оказывался в компетенции одного генерала (а то и полковника), предостаточно. Довольно часто генералы в такой ситуации облекали самих себя высшими полномочиями. Идейная контрэлита использовала бонапартистские амбиции военных в своих целях.