Властный, страстный и отвязный, или...

От моих движений солнечные блики завораживающе играли на стали, богато украшенной росписью на неизвестном мне языке, похожем на вязь; кольца мелодично позвякивали, рассекая воздух, а широкая рукоять позволяла быстро перехватывать мечи. Работа с великолепно сбалансированным оружием способна творить чудеса и дарить ни с чем несравнимое удовольствие... ненадолго... если не знать других, более весомых удовольствий в жизни. Тем не менее, я полностью погрузился в свой внутренний мир и даже не заметил, когда солнце окончательно выглянуло из-за гор и принялось нещадно слепить глаза.

Оглянувшись в поисках рубашки, скинутой во время тренировки, я искренне удивился: оказывается, занимаясь, я обогнул весь огромный сад и теперь стоял прямо под балконом своих апартаментов. Взгляд сам метнулся туда, на третий этаж дворца, утопавшего в цветущих лианах.

Не ожидал, что Акада наблюдала за моей тренировкой. Она дернулась, когда наши глаза встретились, и перепуганной птицей метнулась к балконной двери, но, постояв секунду, медленно вернулась обратно. Осторожно выглянув и узрев меня, всё еще стоявшего внизу, она не придумала ничего лучше, чем отвернуться и сделать вид, будто любуется птицами, щебетавшими в деревьях.

А я не придумал ничего лучше, чем отыскать свою рубашку, нарвать с клумбы различных цветов, завернуть их в рубаху, завязать узлом, вложить туда парочку камешков, залезть на ближайшее к балкону дерево и бросить цветочный снаряд.

Акада снисходительно подняла перевязанные рубахой цветы и, одарив меня красноречивым взглядом, царственной походкой направилась в комнаты, прикрыв за собой балконную дверь.

- Пфф... Ну и пожалуйста! – фыркнул я.

Перевернувшись, я прислонился спиной к мощному стволу дерева, и подставил своё лицо солнечным лучам. Ветер трепал волосы, то и дело закрывая обзор на роскошный пейзаж, раскинувшийся вблизи дворца. Глаза закрылись сами собой, и мне удалось насладиться яркими вспышками, сквозь опущенные веки.

Мне всегда нравилось смотреть на солнце, что отсюда, с Земли, что из другого слоя. Солнце разное. Здесь – доброе и ласковое, а там... отфутболит сразу же, и упадешь ты опаленным... иллюзией... Попробуй, подлети к нему, тотчас протуберанцем шарахнет. Нет, не любят они, когда к ним без приглашения приближаются. На это Солнце можно попасть исключительно по строгим пропускам и только самым Высшим, об этом меня еще батя предупреждал... Как они, интересно, с мамой? Переживают, небось, что я пропал, или вовсе не заметили исчезновения?

Странный мир, куда нас забросило... Я, со своим распутным прошлым... Акада, с целибатом и дикими страхами... Кто знает, вдруг Манька права, и наше поганство-попаданство задумано кем-то... Лучезаром? Он настроил моё оружие на переход сюда, а дурында Манька случайно своей лапой..? Нет, когда слишком много случайностей – это уже предначертание... Вопрос: кем предначертано и ради чего?

Макушку дерева, на которой я удобно примостился, начало заметно раскачивать, и мне показалось, что я сейчас засну – настолько было приятно: будто качался на волнах.

Просвеченные солнечными лучами веки никак не желали подниматься, и я с превеликой неохотой вернулся из мира грёз в реальность.

Стоило мне слезть с дерева, как я столкнулся с Манькой.

- У нее в комнате куча цветов, во всех вазах, - высказалась кошка. – И не какие-то там ромашки-васильки, а розы! К тому же Акада не любит срезанные цветы. Зря старался, только клумбу испортил.

- И свою рубаху, - вздохнул подошедший Мотя.

Ничего не ответив, я подобрал мечи, закинул их себе на плечо и пошел во дворец.

- На поздний завтрак собираешься? Тогда принеси мне котлетку! – потребовала напоследок Маня.

- Птиц лови, - огрызнулся я.

Вернувшись в апартаменты, я застал Акаду в гардеробной. Она рассматривала вместе со своей служанкой Лорейн какие-то платья да украшения. В комнате почти не осталось места: всё было завалено подарками, платьями, туфлями и всевозможными коробочками.

Остановившись на пороге, я словил восхищенный взгляд Лорейн. Акада же предпочла отвернуться и не смотреть на мой обнаженный торс.

- Что это? – напрягся я, пнув коробку с какими-то перьями.

- Шляпка, - пояснила Лорейн. – Это всё Его Величество прислал! И это тоже! И там, в гостиной, в ванной, в спальнях, везде! – пищала от восторга служанка. – Ох, вот это бесподобно!.. А ожерелье... Оно вам к лицу, госпожа...

Только сейчас я заметил на Акаде драгоценности. Ожерелье в пять ниток украшало декольте с беспокойно вздымавшейся грудью. Акада попыталась прикрыть изумрудное ожерелье рукой, но, подумав, гордо выпрямила спину и с вызовом посмотрела мне в глаза. Мои же цветы так и валялись, перевязанные рубахой. На фоне всех этих сверкающих камней, перьев и кружев с разноцветными шелками, мои анютины глазки, лесные гвоздики да васильки, торчавшие из связанной узлами скомканной рубахи, смотрелись нелепо – как пучок сорной травы.

Акада проследила за моим взглядом, но объясняться не стала. А я не желал задавать вопросы. Всё и так было ясно.