Влечение

Вся комната была заляпана чем-то, что я принял за черную краску, но потом запах словно ударил меня: кровь. Человеческая. Галлоны крови медленно капали со стен и собирались лужицами на полу. Я чуть не сошел с ума, нервы натянулись, как струны.

Дамон прикрыл лицо ладонью, как будто пытаясь закрыться от запаха, и указал куда-то другой рукой.

Сначала я увидел пару ног в чулках на ковре, как будто кто-то выпил слишком много и упал. Потом я понял, что эти ноги лишены тела.

— Нет… — У меня задрожали колени.

Тела Лидии, Бриджит, Уинфилда и миссис Сазерленд были кусками разбросаны по комнате.

Семья, в которую я вошел, чтобы защитить ее, невинные люди, которых я пытался оградить от сумасшествия Дамона, были мертвы. Не просто убиты, а разорваны на куски.

— Что ты натворил? — закричал я на Дамона. От ярости трансформация началась самопроизвольно. — Что ты натворил?!

Я хотел разорвать ему горло. Это очень просто. Он чудовище, и я должен был убить его давным-давно, прежде чем он получил возможность разрушать жизни других людей.

Но Дамон был так же поражен, как и я. Льдисто-голубые глаза распахнулись от неподдельного удивления.

— Это не я.

Маргарет послала ему убийственный взгляд. Он говорил так, как будто это мог быть он, как будто он легко мог сделать это — просто не в этот раз.

— Я вам верю, — мягко сказала Маргарет, опустив голову.

Я удивился. Почему после всех вопросов, взглядов, аргументов — почему она верит ему теперь? Почему она, считая — и совершенно верно, — что он просто охотится за деньгами и сбежит, как только просохнут чернила на документах, верила, что он не убийца? Хуже того, я тоже ему верил. Причин этому не было, кроме его ровного голоса.

Маргарет, как будто прочитав мои мысли, посмотрела на меня:

— Я всегда знаю, когда кто-то лжет, — просто сказала она. — Такой… дар.

Я вспомнил о словах Брэма — Маргарет могла причинять боль не прикасаясь. Коснулся кольца и подумал о ведьме по имени Эмили, которая наложила на кольцо чары, защищающие от солнца. Может быть, у Маргарет тоже есть какая-то Сила?

Я хотел было спросить ее, но она заплакала. Не время лезть с вопросами. Глубоко вздохнув, я подошел к останкам, пытаясь понять причину учиненной резни.

Вторая половина тела миссис Сазерленд лежала в неуклюжей позе рядом с диваном. Одна рука вытянута, как будто она пыталась подняться, доползти до дочери.

У Бриджит было разорвано горло, а руки и ноги обломаны посередине. Лицо осталось нетронутым. Мертвая, она казалась маленькой девочкой, которой и была на самом деле. Румянец постепенно уступал ледяной белизне, губы приоткрылись, как будто она спала. Огромные зеленые глаза, ясные, как у фарфоровой куклы, остались широко открытыми. Я осторожно опустил ей веки.

Лидия застыла, закрыв лицо рукой, как резная фигура на римской гробнице, сохранившая достоинство даже в смерти. Я отвернулся от ее изодранного тела, из которого торчали белые кости.

Уинфилд был похож на тушу большого животного, на буйвола. По телу шли удивительно аккуратные разрезы, как будто кто-то пытался его разделать.

Я повернулся к Маргарет и обнял ее, повернув ее голову так, чтобы она не смотрела на побоище. Она прижалась ко мне, но неожиданно замерла, когда я погладил ее по шее. Через мгновение она вырвалась. Шок постепенно уходил. Она села в кресло и снова обвела комнату взглядом, на этот раз спокойно.

— Когда я пришла, все уже было так, — медленно начала она, — я осталась у Ричардсов дольше всех, искала вас или кого-то, кто видел, куда вы делись. Брэм, Хильда и все остальные уехали раньше, они собирались сыграть с вами какую-то шутку в брачную ночь. Серенаду или что-то в этом роде. Я подумала, что вы сбежали в Европу, прихватив приданое.

— Европа, — задумчиво сказал Дамон. Я взглянул на него.

— Дверь была открыта, — продолжила она, — и… эта вонь…

Мы замолчали. Я не знал, что сказать или сделать. Если бы мы были людьми, я бы увел Маргарет из дома и позвал на помощь.

— Вы вызвали полицию? — спросил я.

Маргарет выдержала мой взгляд:

— Да, они скоро приедут. И конечно, подумают, что это вы.

— Это не так, — повторил Дамон.

Она кивнула, не потрудившись даже взглянуть на него. Лицо ее побелело, как будто со смертью всей семьи и из нее ушла жизнь:

— Я знаю, но вы все равно не невинные агнцы.

— Нет, нет, конечно нет, — странным голосом сказал Дамон, глядя на тело Лидии. На мгновение его черты смягчились, и он выглядел совсем как скорбящий человек. Потом он потряс головой, как будто стряхивая задумчивость:

— Маргарет, я сожалею о вашей потере, — небрежно сказал он, — но нам со Стефаном нужно бежать.

— Почему я должен идти с тобой? — резко спросил я. От запаха крови у меня кружилась голова и путались мысли.

— Отлично. Оставайся здесь или отправляйся в тюрьму.

Я повернулся к Маргарет:

— С вами все будет в порядке?

Она посмотрела на меня как на сумасшедшего:

— Вся моя семья мертва.

Казалось, будто бы она сейчас закричит. Я погладил ее по плечу, мечтая что-нибудь сделать или сказать. Никто не заслуживает такого. Но слова не вернут ее родных.