Влечение

Мне хотелось обнять его, погладить по голове, успокоить, но надо было держать расстояние. То самое, что уже определил для нас Макс.

– Ты прекрасен! И мне все равно, в кого ты превращаешься…

– Тихо! – поднял он палец.

– Маша, с кем ты там?

Черт, я совсем забыла про маму!

– Скажи, что ложишься спать. – Макс скользнул за окно.

– Я спать ложусь! – крикнула я в закрытую дверь. – Радио слушаю.

– Не засиживайся долго!

Мама не уходила.

– Оставь зажженную лампу на столе и набросай вещей под одеяло, – посоветовал Макс.

Я выключила верхний свет.

– Спокойной ночи! – Мама еще немного задержалась. Но вот ее шаги затихли в коридоре.

Макс уже стоял около моей кровати, сооружая «куклу»: накидал свитера и кофты на кровать, положил на подушку плюшевого мишку. Потом накрыл все одеялом. И правда, казалось, что в кровати кто-то лежит.

– Мама ночью к тебе не заходит?

– С чего она будет ко мне заходить? – пожала я плечами. Максу я не мешала, и так было понятно, что он справится без меня.

– Не знаю, ко мне мама всегда заходила. – Макс придирчиво осмотрел свою работу. – Но если твоя не заходит, значит, все пройдет благополучно.

– О! – хмыкнула я, пытаясь скрыть неловкость. – Да ты спец по похищению девиц!

– Еще бы, каждый день этим занимаюсь.

– Ах, так? – Я плюхнулось на его сооружение, сбивая подушки. – И после всего ты хочешь, чтобы я тебе верила? Никогда! Вампирам вообще нельзя верить!

– Раз в сто лет разрешается, – промурлыкал он, садясь на подоконник и хлопая ладонью рядом с собой.

– Ладно! – Я медленно подошла к окну, но не стала садиться. – Зачтем этот случай для первого столетия. Можешь попробовать меня уговорить. Без уговора я с тобой никуда не пойду.

– Вампиры не уговаривают. – Он медленно протянул руки, усаживая меня рядом. Не скажу, что сильно сопротивлялась. – Вампиры внушают. Страх. Трепет. Любовь. Уважение. Ты невнушаемая, поэтому я буду просто показывать. Ты все поймешь сама.

Он резким движением притянул меня к себе. Вокруг моей талии обвилась крепкая рука, и в следующую секунду я почувствовала, что лечу.

Мы мчались по крышам. Ветер бил мне в лицо. Мы летели навстречу луне. Город лежал у нас под ногами. Мое сердце забыло, где оно должно находиться. Оно то билось в горле, то сваливалось в желудок, а то норовило вовсе выпрыгнуть. Но каждый раз в ответ моему испуганному трепетанию в прижавшемся ко мне теле раздавались тяжелые неспешные удары. Это было его сердце. Сердце, обреченное биться вечность, не переставая. Я вцепилась в обнимающую меня руку, и мы остановились.

От резких скачков голова моя шла кругом, желудок благодарно булькнул – хорошо, что я ничего не стала есть на ночь.

– Смотри! – Глаза Макса были сумасшедшие. – Это твой мир!

У нас под ногами засыпал неугомонный город. По улицам проползали редкие огоньки машин, тускло горели фонари, по тротуарам спешили точки-пешеходы. Справа тонула в темноте громада парка. Блестела в свете луны золотым крестом Покровская церковь, в ее тени пряталось кладбище. Мы стояли на крыше высотки. Ветер, тот самый ветер, что не успел нас догнать, пока Макс несся вперед, теперь настиг цель и трепал мои волосы, бил холодом сквозь тонкую ткань кофты.

Макс скинул с себя куртку, набросил мне на плечи.

– Не так тепло, зато не продувает, – шепнул он. – По себе знаю.

И правда, стало теплее – то ли ветер стих, то ли куртка обладала способностью Макса защищать от бед.

– Здесь прекрасно, – пробормотала я.

Не сказать, чтобы я была рада своему городу. Это была та данность, о которой и думать лишний раз не стоило, чтобы не расстраиваться. Я здесь родилась и вряд ли когда выберусь отсюда. Я к нему привыкла, как к форме своего носа и цвету глаз, как к обоям в комнате. Он был знаком мне множеством деталей, неповторимым запахом, деревьями, людьми.

Впервые увидев город как на ладони, я поняла, что люблю его, что он красив и таинственен. И эти огни, и эта паутина улиц, и эти люди, которые даже не подозревают, что есть нечто большее, чем щербатый асфальт у них под ногами, облезлые стены домов, неприветливо мигающие светофоры.

Я настолько была полна своими чувствами, что не заметила, как выпрямилась, глубоко вздохнула и прошептала:

– Здорово!

Макс смотрел на меня во все глаза.

– Маша, ты что, совсем ничего не боишься?

– Боюсь. – Я закуталась в его куртку. – Темноты, драконов, вампиров, убийц и покойников, оборотней, маньяков, немножко пауков и, если неожиданно, контрольных. Ну, когда не подготовилась.

Я задумалась. Смущение не давало мне поднять на Макса глаза.

– Боюсь, что ты уйдешь. Но с тобой мне ничего не страшно.

Он запустил руку в мои волосы, приблизил ко мне лицо, втянул в себя воздух и пробормотал:

– Стоило столько страдать, чтобы встретить тебя.

– Расскажи мне обо всем, а?

Я перешла на шепот. Здесь, над городом, я вдруг чувствовала в себе какую-то силу, мне показалось, что от громких слов может что-то испортиться, покачнуться. Проснется и заплачет где-нибудь малыш, водитель отвлечется и не затормозит вовремя на красный свет, ветер сломает макушку дерева, и она упадет на дорогу.

– Это будет долгий рассказ. – Взгляд Макса стал грустным.