Вляп

   Кстати. Съем матрицы прошёл в момент смерти. Моей. По логике - и на принимающей стороне должна быть сходная ситуация. То есть мальчик этот, в теле которого я обретаюсь, или уже имел клиническую смерть, или топал к ней семимильными шагами. Недоказуемо. Но совесть успокаивает. Типа: не украл, отобрал, а нашёл, подобрал и спас.

   Теперь третий вопрос: ну и кто я после этого?

   Это не самоидентификация. Тут все чётко - я это я.

   Кто я для окружающих? Имя, возраст, место жительства, род занятий, семейное положение... И кем я здесь могу быть или стать. Вот встану на ножки и... - "Кем работать мне тогда? Чем заниматься?".

   Интересно, кроме имён князя и того мужика, которому голову рубили, я других имён не слышал. Или - не разобрал. Как горбунью зовут - не знаю. Меня она по имени - ни разу. Не специфично. Люди вообще друг к другу по именам редко обращаются.

  -- Любезный супруг мой Иван Юрьевич, не соблаговолите ли вы передвинуть свои столь дорогие всему нашему семейству чресла свои в направлении боковой спинки сидения сего, именуемого в просторечии диваном?

  -- А в ухо?

  -- Сдвинь задницу, муженёк, телик смотреть не удобно.

   Сюда по одежонке, которая на мне была, - из неблагополучной семьи. Рвань какая-то. Может, из крестьян. Которых здесь, вроде бы, называют смердами. "Смерд смердячий". А крестьяне - это "христиане". Это уже возвышенно. Типа: "братья и сестры". Во Христе, разумеется.

   О семье - ничего. О прочей родне - аналогично. Возможно, кто-то там, на речке... Из тех кого в прорубь... Или в "массовке". Интересно, куда их дели?

   Может, оно и к лучшему? В гости из провинции не приедут. В самое неподходящее время. Денег в долг просить никто не будет. И врать не надо. О немоте своей, облысении, беспамятстве. Я же ничего про родню носителя своего не помню. Отца с матерью не узнаю. А это не хорошо. Блаженненьким объявят. Дурочек типовой деревенский.

   Это если все-таки сыщутся. А если нет - то нет. То я сам себе хозяин. Сирота...

   Слово не понравилось. Применительно к себе - особенно. Как-то тревожно и тоскливо.

   Сам по себе я человек коммуникабельный. Но без зависимости.

   Для некоторых наблюдаемых по жизни персонажей общение - род наркотика. Нет толпы вокруг - появляется тревога. Суетливость, раздражительность. Хоть два-три уха - но чтоб были. Необязательно даже чтоб слушали. Такое... коммуникационное голодание. Собственно, на этом все тусовки и держаться. От деревенских вечерок до президентских приёмов. С разными примесями. Кто дела делает, кому эмоциональный голод довлеет. "Чтоб морды друг другу били, в лицо плевали... А он её за волосы и об стену... А она как завопит и ногтями ему в лицо... Люди интересно живут. А мы с тобой... Даже посуду не разу". И пошёл "Дом-2", "Пусть говорят" и политические дебаты в прямом эфире. Собственные-то эмоции делом выражать... так и посадить могут. Опять же, и самому в морду получить реально. А по телику... ну когда ты олигарху можешь в морду? А так... и безопасно, и приятно. Со-переживание.

   А мобильники? Вскочил человек в вагон или там автобус и скорее звонить. Нет звонков - будто и самого нет. Тревожно, неуютно. И бла-бла... При отсутствии - ломка. До головокружения и тошноты. Интернет-форумы, скайп, социальные сети... Говорите, говорите со мною... Чтоб мне некогда было внутрь себя посмотреть, подумать. О себе, о жизни... Потому как - страшно...

   А вот я не такой. Я толерантный, но и - самодостаточный. Как в анекдоте: "могу копать - могу не копать". С соседкой по лестничной площадке здороваться стал сразу как переехали. А вот разговаривать - года через два. После настройки её компа и последующей благодарности в горизонтальной возвратно-поступательной форме.

   И вот я здесь. Во всем вот этом. Сам себе хозяин... Никому ничего не должен. Никто советом непрошеным... Никто незваным гостем, который "хуже татарина"... Один. Свобода. "А сберегли мы не её, а одиночество своё".

   А "свобода" ли? Опять, с персональной свалки классика полезла: "Нельзя жить в обществе и быть свободным от него". Или после слова "жить" - точка?

   Ни либерастов, ни дерьмократов здесь нет. Из "общечеловеков" - только апостол Павел: "и нет ни эллина, ни иудея".

   Родоплеменная система сдохла. Тока-тока. Покойник свеженький -- всего двести лет. Княгиня Ольга... Святая. Равноапостольная. Закопала. Как тех сватов. И сожгла, как других сватов в бане. "Королева руссов"...

   Ох, у нас на Руси и отцы-основатели... Врагу таких не пожелаешь. И внучек её, Владимир. Тоже святой и равноапостольный. То-то ему греки в Севастополь, который Херсонес, поначалу в жены портовую шлюху прислали. А он, в те поры слепой-слепой, а разглядел. И - поимел. И шлюху, и принцессу, и кесаря. Последнего - в извращённой форме. В форме межгосударственного договора и принятия христианства.

   И теперь на Руси - тишь, гладь и благодать с развлечениями типа мора, глада, пожаров, поганых и всяких там княжьих усобиц.

   А основной социальный институт здесь - семья. Мечта всех патриотов. Включая нацистов, коммунистов и др. с пр.

   Меня за эти дела чуть из института не выгнали. Не, не за семью. Наоборот...