Вляп

   Дамы мои после ритуального утопления мусора в дерьме - усидеть спокойно не могут. Раз попа звать не велено - сами свечку от лампадки зажгли, пошли по по всем углам. "Ах! Фитиль затрещал! То бесы мелкие от огня, перед святой иконы зажжённого, жгутся да разбегаются!". Глаза у обеих круглые, друг за дружку держаться. "Ой, чтой-то там в углу чёрное шевелится? Глянь, глянь! Ой метнулся-то да и в стену ушёл. Ой, дурно мне! Ой страшно! Серденько замирает, ножки не держат...".

   Я лежу себе, давлюсь от хохота. Ну, бабы мои, ну профессионалки-мастерицы... Взрослые, вроде, женщины, а как дети малые - тень под лавкой от свечки увидят и визжат от страха, за сердце хватаются. А ведь и вправду могут себя ухайдокать. До смерти. Организм человеческий не на объективную картинку окружающей среды реагирует, а на её восприятие мозгом. Разницу между "истиной" и "правдой" понимаете? Так вот, тело живёт не по "истине", а по "правде". По тому, что человек считает истинным, а не по тому, что есть истина на самом деле. Все тело. И гипофиз, и поджелудочная, и предстательная... И вбрасывают в кровь такой коктейль... Запросто инсульт с инфарктом схватить можно. На ровном месте, просто глядя на свёрток с мусором.

Глава 17

   Бабы мои долго молились перед сном, потом шушукались. А я смеяться перестал, потому что понял в какой культурно-шоковой ловушке оказался.

   Ещё в темнице, в одиночке я хорошо ощутил, что человек сам по себе - себе же и смерть. Мучительная. И решил этот мир принять. В себя. В душу. Полностью без изъятия. Потому что мир... эта такая... плотно связанная сеть - одну нить выбросишь - все расползётся. Нужно войти в этот мир, стать своим, одним из них, еще одним из... Несмотря на все... странности, отличия, непривычности... моим предкам свойственные.

   Путь известен. Сколько миллионов моих прежних соотечественников поехали в эмиграцию. Израильтяне и американцы, немцы и австралийцы, южно-африканцы и китайцы. Влились в общество, устроились, адаптировались, стали... своими... такими же как...

   Конечно, в каждом из этих 20, примерно, миллионов случаев были свои отличия. И странности туземцев. Финны пердят где не попадя, немцы сморкаются только с двух рук, в Израиле свинины нет, а только "белое мясо" и только в русских магазинах. И ничего - приняли, усвоили, стало своим.

   Даже не могу сказать, что у меня тут хуже. Да, разница культур в моей прежней и нынешней жизни велика. Но это как сравнивать. Свадебный спермо-коктейль - это, конечно, круто. Но если вспомнить какую гадость мы пили в той моей прежней жизни... Без всякой эмиграции и попаданства. Вы спирт из антиобледенительной системы боевого истребителя сразу после после полёта не сливали? В алюминиевую кружку, на морозе? И тут же, не отходя от носовой стойки шасси...? Ну и какая жизнь больше отличается: моя в юности от моей же, но в зрелости, или жизнь в России от того же, но, например, в Австрии?

   Так что... Конечно, жаль что я не женщина. У них привыкалка с адапталкой покрепче мужских. Но главное - известно что можно, понятно как. Адаптация и ассимиляция. Понять, принять, считать своим. Делай как они, говори как они, думай как они, будь как они. Станешь -- ими. Своим среди своих.

   Саввушка со своим дрючком очень удачно попал. По времени, по моему собственному осознанию и ощущению. Не просто рассосаться в этом мире, а найти в нем своё место, свой путь. Путь истинного и искреннего служения. Всей душой. Своему господину и светочу...Тем более - он такой... красивый, молодой, добрый... Мой господин... Хотеней Ратиборович... Красиво звучит.

   И тут такая подлянка с этим мусором.

   Если я здесь свой, как все, один из них, то мне этой грязной тряпки с ржавой иголкой следует боятся. Не изобразить страх, а всерьёз. Всеми фибрами. Потом, конечно, этот страх можно побороть. Но сначала - по-настоящему испугаться. Уверовать. В реальность смертельной опасности. Позже, конечно, можно будет себя успокоить: "ведьма совсем не профи, кровь на тряпке не моя, на игле ржавчина не с того конца, Сатурн не в том доме...". Вообщем, сделано неправильно - потому и не боюсь. А не потому что - дикость, глупость, вранье, маразм... Что я во все это глубоко не верю и далеко плюю.

   Если свой, то крестится, молится, постится, говеть...

   "Три да еще семь раз подряд
   Поцеловать столетний, медный
   И зацелованный оклад".

   И ползком, на коленях, куда все - туда и я, к аналою, к иконостасу, к мощам, к очередному батюшке к ручке приложится, поклонится лбом в пол...

   "Как не в войне, а в мире брали лбом
   Стучали об пол не жалея".