Влияние

– Нет. Может, стоит рядом с вами или ходит по городу, ищет еду.

– Что он ест?

– Других монстров. Поэтому я и назвала его Хищником.

– Есть и другие?

– Да, их много. Они все разные, но Хищник самый большой и сильный. Он называет их сущностями.

– Ты видела, как он ест других монстров? – с ноткой удивления спросили у меня.

– Нет. Когда ко мне приближается какая-нибудь сущность, сразу появляется Хищник. Он начинает догонять её. И мне их становится не видно за домами. Я спрашивала у него, зачем он за ними гоняется. Хищник сказал – кушаю.

– Зачем эти сущности к тебе приближаются?

– Не знаю.

– Почему Хищник тебя охраняет? Зачем ты ему нужна?

– Я не спрашивала у него.

Колонки затихли на несколько минут. Я скомкала одеяло и подложила его между своей спиной и спинкой кровати. Так стало намного удобнее.

У меня не было сомнений, стоит ли рассказывать о Хищнике, потому что я хотела, чтобы они знали о нём. Так у этих людей меньше шансов пострадать от его лап и зубов. Я никогда никому не желала зла. Тем более, если бы Хищник был против моих рассказов, то попросил бы меня молчать. Ему было всё равно, потому что он знал, что они ничего с ним не сделают.

– Хищника может увидеть только тот человек, к которому ты прикоснулась или посмотрела в глаза, – доктор Калиот продолжил допрос. – Правильно?

– Да.

– Когда Хищника рядом нет, то ты можешь заставить человека видеть нужную тебе картинку. Так?

– Ну да.

– А если Хищник потом придёт, то человек перестанет видеть твою картинку и увидит монстра?

– Нет, он будет видеть Хищника вместе с картинкой.

– Ты можешь сделать так, чтобы человек перестал видеть монстра или твою картинку?

– Да, если отойду подальше.

– А как именно ты заставляешь людей видеть то, что тебе надо?

– Представляю в голове нужную картинку, контактирую с человеком и отправляю ему это в мысли. Он думает, что всё по-настоящему.

– Спасибо, Фаби. Я очень рад, что мы с тобой смогли поговорить. Ты умница. Я хочу тебя отблагодарить. Хочешь чего-нибудь сладкого или игрушку?

Услышав такое, мне стало веселее, настроение немного улучшилось. Я привыкла сразу доставать себе то, что пожелаю. Пока жила на воле, каждый день могла кушать сладости, играть во всякие игрушки, смотреть мультики в кинотеатрах, кататься на аттракционах и так далее. Сейчас хотя бы что-то можно было получить от благодарных колонок, надо пользоваться шансом.

– У вас есть клубничное мороженое, такое с зефирками? – недолго думая спросила я и продемонстрировала двумя пальцами габариты зефирок. А потом ещё добавила, – и пазлы в больших коробках, где их много насыпано.

– Будет, всё будет, – сказали колонки весело, а потом строго добавили, – но когда к тебе придут, ты должна сидеть смирно на кровати и не шевелиться. Договорились?

– Ладно, – с грустью согласилась я.

Я ждала свои подарки с нетерпением. Больше нечего было делать. Когда дверь открылась, я застыла сидя на кровати и не двигалась, пока не осталась одна. Глазами проследила, как ставят на стол поднос с благодарностями и забирают поднос с грязной посудой от завтрака. Оруженосец в это время также ждал на своём посту. В этот раз он не целился на меня своим автоматом со снотворными дротиками. Так было спокойнее.

Когда Носитель Подносов и Оруженосец ушли, я подошла к столу. Меня приятно удивило, что все мои пожелания с точностью выполнили. Сначала я съела мороженое, потом приступила к головоломке.

Глава 6

Доктор Калиот собрал в своём кабинете всех сотрудников научно исследовательского института, которые принимают участие в изучении особенностей Фаби. Это отличные специалисты, профессионалы своего дела: психиатры, неврологи, педиатр (единственная женщина в этой команде), психолог и генетик. Всего получилось восемь человек.

Помощники Калиота сели за одним столом и устремили всё внимание на своего начальника. Полистав какие-то бумаги, он начал совещание.

– Итак, что мы имеем. По итогам проведённых первичных обследований у нас физически здоровый ребёнок. Скажу честно, результаты меня приятно удивили. Если не считать хронический гастрит. При правильном питании здесь мы скоро сможем это поправить. Для восьмилетнего ребёнка с поставленными ранее диагнозами Фаби неплохо соображает и излагает свои мысли, – некоторые задумчиво закивали. – Я не ожидал получить от неё столько информации. Даже не думал, что она сможет сказать что-нибудь кроме «да» или «нет». Похоже, что её странный аутизм обрёл новую форму. Мне пока не понятно с чем именно мы имеем дело. Нам предстоит огромная работа.

– Если с ней позаниматься, то она скоро сможет нормально разговаривать, без заминок, – сказал Виктор Сергеевич, невролог.

– Согласен. Но не забывайте, что в приоритете сейчас её монстры, – напомнил Калиот, – кто-нибудь готов озвучить свои догадки по этому поводу? Даже самые немыслимые.