Влияние морской силы на французскую революцию и империю. 1793-1812

Сам Наполеон был совершенно введен в заблуждение быстротою действий Бархэма, которой не могли бы превзойти даже и его действия. Он оставил Турин 8 июля и, совершая путешествие непрерывно, прибыль в Фонтенбло вечером 11-го числа. Около 20-го он, кажется, получил известия, доставленные десять дней назад фрегатом «Гюрье», и в то же самое время узнал о том, что блокада Рошфора снята. Не ранее 27-го числа ему сделалось известным, что и британская эскадра, крейсировавшая у Ферроля, скрылась из виду после того, как к ней присоединились рошфорские корабли. «„Гюрье” прибыл в Англию только 9-го, – писал он к Декре, – Адмиралтейство не могло решить вопроса о надлежащих движениях своих эскадр в двадцать четыре часа. Между тем Рошфорская эскадра оставила свою станцию 12 июля. 15-го к ней присоединилась Феррольская., и в тот же самый день, или – самое позднее – на следующий, эти четырнадцать кораблей отправились по назначению, согласно приказаниям, отданным ранее прибытия „Гюрье”. Какие вести имела Англия до прибытия этого брига? Что французы были на Мартинике, что у Нельсона тогда было только девять кораблей. Как надлежало им поступить? Я не был бы удивлен, если бы они послали другую эскадру для усиления Нельсона… и таким образом, именно эти четырнадцать кораблей из-под Ферроля и посланы ими в Америку».

2 августа император отправился в Булонь и там 8-го числа получил известие о бое Вильнева с Кальдером и о его входе в Ферроль. Этот бой состоялся днем 22 июля, причем два испанских линейных корабля были взяты в плен. Ночь и туман разделили бойцов, тьма была так велика, что союзники не знали о своих потерях до следующего дня. Одно из британских судов потеряло фор-стеньгу, а другие получили кое-какие повреждения в рангоуте, но эти аварии, хотя и приводившиеся в защите Кальдера, кажется, не были главными причинами, воспрепятствовавшими ему преследовать неприятеля и принуждать того к новому бою. Кальдер был слишком занят заботой о призах, т. е. делом второстепенным, а также мыслью о том, что может случиться, если Феррольская и Рошфорская эскадры вышли из портов. «Я не мог надеяться достигнуть успеха без того, чтобы корабли мои получили серьезные повреждения; поблизости не было дружественного порта, в который я мог бы зайти. Если бы Феррольская и Рошфорская эскадры прорвались, то я сделался бы для них легкой добычей. Они могли направляться в Ирландию, и если бы я был разбит, то невозможно сказать, к каким последствиям это повело бы». Коротко говоря, британский адмирал впал в ошибку, против которой Наполеон обыкновенно предостерегал своих генералов. Он «рисовал себе картину», которая постепенно заслонила перед его глазами факты (если только он действительно когда-либо видел их), – во-первых, что перед ним был самый большой и самый важный из отрядов противника; во-вторых, что отнюдь не следовало позволять последнему уйти без повреждений, и в-третьих, что нельзя было рассчитывать с уверенностью на повторение когда-либо случая для такого решительного столкновения, какое могло иметь место здесь. Вопрос о том, следует или нет добиваться боя в тот или другой момент, есть вопрос тактический, решение которого зависит от обстоятельств; но обязанность сохранить связь с противником настолько, чтобы быстро воспользоваться всяким могущим представиться случаем, это – вопрос стратегический, ответ на который ни в каком случае не допускает сомнений. Вечером 24-го числа ветер позволял Кальдеру подойти к противнику, но он, напротив, ушел от него. Ночью было свежо, и утром 25-го, говорит французский писатель, флот следовал без строя, причем на нескольких судах паруса были не в порядке, а другие суда потерпели аварии в рангоуте.[139] Кальдера, однако, не было в это время поблизости.

Говорят, что Нельсон, беседуя на пути из Вест-Индии с командирами своих судов об эскадре, которую упустил Кальдер, сказал: «Если мы встретимся с нею, то найдем в ней не менее восемнадцати, и я даже думаю, что скорее двадцать линейных кораблей; поэтому не удивляйтесь, если я не атакую ее немедленно; однако без боя мы не разойдемся. Я позволю ей идти спокойно только до тех пор, пока мы не приблизимся к берегам Европы, если только она не даст мне преимущества, слишком соблазнительного, чтобы я мог устоять. В другой раз, 23 августа, когда в Англии сильно тревожились за Кальдера, так как боялись, что его восемнадцать кораблей встретятся с соединенными эскадрами Вильнева и Феррольскою, т. е. с двадцатью восемью неприятельскими кораблями, Нельсон сказал: «Я не колдун, но, не боясь ошибки, утверждаю, что если Кадьдер был достаточно близок к двадцати восьми кораблям противника в то время как последний серьезно бил наш флот, то они не сделают нам никакого вреда в этом году». Эти два изречения образцового воина достаточно показывают, как Кальдер должен бы был взглянуть на случай, представлявшийся ему в июле.