Влияние морской силы на французскую революцию и империю. 1793-1812

В годы с 1806-й по 1810-й, как и в начале революционных войн, Голландия и ганзейские города соперничали в извлечении выгод из этой косвенной и часто контрабандной торговли. В июне 1806 года Наполеон, следуя политике возведения членов своей фамилии на троны континентальных государств, добился обращения Голландии из республики в монархию и возложил корону последней на своего брата Людовика. Тот сейчас же начал искать сближения со своими новыми подданными и, поддерживая их интересы, постоянно сопротивлялся требованиям Наполеона. Большая часть этих интересов была в морской торговле, к которой Голландия особенно тяготела как по своему географическому положению, так и по вековым привычкам. При таком направлении действий короля, несмотря на бдительность и резкие указания Наполеона, уклонения от распоряжений последнего были нередки, и даже декретами его открыто пренебрегали под различными предлогами. Все население занималось предприятиями, столь гармонировавшими с его привычками и столь прибыльными в случае успеха. Со времени издания Берлинского декрета до окончания войны с Австрией в 1809 году внимание Наполеона, хотя и часто останавливалось на Голландии, пренебрегавшей его приказаниями, все-таки слишком поглощалось другими делами, для того чтобы позволить ему принять решительные меры к последней. Во-первых, война с Россией в 1807 году, затем дела на Пиренейском полуострове, затянувшаяся на весь 1808 год, наконец, Австрийская война в 1809 году, в которой он был в таком критическом положении между сражениями под Эсслингом и Ваграмом, – все это, вместе с финансовыми затруднениями, почти всецело занимало его ум и позволяло ему уделять внимание Континентальной системе только «мимоходом».

Нейтральные суда поэтому продолжали открыто допускаться в Голландию, и требования Наполеона об их конфискации не выполнялись. Кроме того, здесь была чрезвычайно развита контрабанда, для которой характер берега и близость к Англии представляли широкое поприще. Из Голландии товары обыкновенно находили без больших затруднений доступ во Францию, хотя в двух случаях Наполеон, для того чтобы наказать Голландию за своеволие, запер для нее границы своей страны. «Ваше величество – писал он Людовику, – воспользовались моментом, когда я был озабочен трудными делами на континенте, для того чтобы позволить возобновление сношений между Голландией и Англией и нарушить законы блокады, представляющей единственное средство для нанесения серьезного вреда этой враждебной нам державе. Я показал свое неудовольствие на вас, запретив вам доступ во Францию, и дал вам понять, что, не прибегая к своим армиям, я мог бы, закрыв для Голландии Рейн, Везер, Шельду и Маас, поставить ее в положение более критическое, чем объявлением ей войны. Я так изолировал ее, чтобы уничтожить ее. Удар тяжело отозвался в Голландии. Ваше величество обратились к моему великодушию… Я снял линию таможен, но Ваше величество возвратились к своей прежней системе. Правда, что я был тогда в Вене, и на руках у меня была серьезная война. Все американские суда, которые входили в порты Голландии, в то время как они были изгнаны из портов Франции, были приняты Нашим величеством. Я был обязан во второй раз закрыть свои таможни для голландской торговли… Я не буду скрывать своего намерения вновь присоединить Голландию к Франции и обложить войсками ее территорию, так как это будет самым тяжелым ударом, какой я могу нанести Англии».[201] Он согласился, однако, отсрочить исполнение этой угрозы под условием, чтобы существующие склады колониальных товаров были конфискованы, так же как и грузы американских судов.

О важной роли, какую играли в предшествующей войне Бремен и Гамбург как коммерческие центры и складочные пункты для континентальной торговли, упомянуто было уже выше. До известной степени они еще и теперь исполняли ту же функцию, но при сильно изменившихся условиях. Политические перемены, последовавшие за войной в 1806 и 1807 годах, и присутствие французских войск в прусских крепостях и по всей Северной Германии, привели к тому, что упомянутые города, подобно Пруссии, сделались покорными воле Наполеона. С формальной стороны континентальная блокада распространилась по всей этой области, как и в Голландии; везде корабли и товары, пришедшие из Великобритании, были запрещены и должны быть конфискованы, где бы они ни были найдены.[202]