Влияние морской силы на историю

Поведение де Грасса в описанном сейчас деле также должно рассматриваться не только по отношению к частному случаю, но и к общим условиям войны; взвешенное, таким образом, и сопоставленное с другими, почти аналогичными случаями, упущенными этим адмиралом, оно позволяет дать справедливую оценку его военных способностей. Разбор этот, однако, лучше отложить до теперь уже недалекого конца кампании. Здесь же мы считаем наиболее полезным обратить внимание на то, что упущение де Грассом случая разбить эскадру Гуда на якорях, хотя эскадра его была, по крайней мере, на пятьдесят процентов сильнее английской, строго согласно с французским принципом подчинять деятельность флота так называемым частным операциям; ибо нет ничего столь поучительного, как исследование влияния неверного принципа на неудачный исход сражения. Слабость Гуда по сравнению с противником умаляла значение его командующей позиции для достижения наступательных целей. До тех пор, пока де Грасс держался на ветре, он сохранял свои коммуникации с Мартиникой и при этом был достаточно силен для того, чтобы в случае необходимости установить связь с войсками, стоявшими перед Бримстон-Хиллем. Было вероятно, как это и подтвердили события, что намеченная операция взятие острова Св. Киттса – удастся, несмотря на присутствие здесь английского флота; а «французский флот всегда предпочитал славу обеспечения территориального завоевания, быть может, более блестящей, но менее реальной славе взятия нескольких кораблей».

Таким образом, де Грасс как будто бы должен считаться свободным от обвинения в какой-либо ошибке, за исключением того, что не смог подняться выше традиций своего флота. Однако за несколько дней до сдачи острова и отплытия английского флота к нему присоединились два линейных корабля, сообщившие ему о рассеянии ожидавшегося конвоя с подкреплениями из Европы[194]. Тогда для него стало ясно, что флот его не сможет усилиться до прибытия Роднея на помощь неприятелю, после чего последний все равно будет сильнее французов. До тех же пор его тридцать линейных кораблей имели значительный перевес над двадцатью двумя английскими, ожидавшими, как он это знал, его нападения; тем не менее он позволил им спокойно уйти. Его собственное объяснение ясно указывает, что он не имел намерения атаковать врага на якоре:

«На следующий день после капитуляции Бримстон-Хилла имелась возможность повести тщательное наблюдение за Гудом и сразиться с ним, как только он поднимет паруса и отойдет от завоеванного острова. Но наш провиант был на исходе, нам хватило бы его только на тридцать шесть часов. Несколько тендеров прибыли в Невис, и вы, конечно, согласитесь, что, прежде чем сражаться, надо жить. Я отплыл к Невису, оставаясь все время на ветре и не упуская из виду неприятеля, так как был всего в полутора лигах от него, при этом я старался погрузить на свои корабли необходимые припасы так быстро, как только возможно. Гуд отплыл ночью, без сигналов, и на следующее утро я нашел только больных, которых он оставил на берегу»[195].

Другими словами, Гуд удерживал свою позицию с выдержкой, смелостью и искусством, пока у него оставались шансы на успешное сопротивление, но не стал ждать атаки противника при подавляющем преимуществе на стороне последнего… Что же сказать о вышеприведенной ссылке графа де Грасса на недостаток провианта? Разве он не знал за месяц до того, на сколько времени хватит у него запаса его? Разве он не знал за четыре дня до отплытия Гуда, что с ним уже были, вероятно, все корабли, на которые он мог рассчитывать в предстоявшей кампании, в то время как англичане, наверное, должны были получить подкрепления? И если позиция Гуда была настолько сильна, насколько могли сделать ее обдуманность, профессиональное искусство и смелость, то не имела ли она, при всем том, слабых пунктов? Разве не находились подветренные корабли его под ветром у де Грасса и разве не мог бы последний задержать их, если бы они попытались вылавировать на ветер? Если нельзя было подойти к головным кораблям противника, то что мешало атаковать третий и последующие линии двумя или даже тремя кораблями каждый? Письмо Сюффрена, относящееся к подобному же положению вещей при С.-Лючии[196], но написанное за три года перед описываемым событием, кажется прямо пророческим.

«Несмотря на незначительность результатов двух канонад 15 декабря (1778 г.), мы все-таки можем еще ожидать успеха; но единственный путь к достижению его, – это энергичная атака эскадры, которую неприятель, вследствие превосходства наших сил, не сможет выдержать, несмотря на помощь его береговых батарей; последняя окажется безусловно недействительной, если мы поставим свои корабли борт о борт с кораблями противника или бросим якоря на их буйки. В случае же нашей медлительности, тысячи обстоятельств могут спасти их. Они могут воспользоваться ночью для отплытия».