Влиятельные семьи Англии. Как наживали состояния Коэны, Ротшильды, Голдсмиды, Монтефиоре, Сэмюэлы и Сассуны

Иногда он оказывался в положении человека, обремененного обязательствами богатства, но не имеющего для их исполнения средств, и писал домой: «Джек попросил меня написать вам и попросить что-нибудь, чтобы оставить слугам перед отъездом… Как вы думаете, не лучше ли нам обоим дать им по пятнадцати шиллингов, как все остальные, ведь как-то несправедливо, если они получат вдвое меньше только из-за того, что мы братья».

Он, видимо, не страдал от какого-то явного антисемитизма, но, когда в классе читали «Венецианского купца», он признался, что это «было мне несколько неприятно, как и другим моим одноклассникам-евреям».

Счастлив или несчастлив Боб был в Клифтоне, он, несомненно, пришел к мысли, что английская публичная школа является наилучшей из всех возможных форм обучения и что для еврейского мальчика не может быть лучшей школы, чем Клифтон.

Когда он поступил в Кембридж, его отец надеялся, что он выберет политическую карьеру, и в качестве поощрения купил ему пожизненное членство в кембриджском дискуссионном обществе; но Боб редко ходил туда и никогда не выступал и всю свою жизнь питал глубочайшее презрение к политике и политикам. Он изучал науку, но, видимо, больше всего времени тратил на музыку и играл в колледже в струнном квартете.

Он мало общался со студентами-евреями, но подружился с Осмондом д’Авигдором-Голдсмидом, который еще во время учебы в Кембридже унаследовал поместье Сомерхилл и большое состояние. Осмонд пригласил Боба вместе с ним совершить большое путешествие по миру. Такой шанс выпадает раз в жизни, и Боб его не упустил, хотя для этого ему и пришлось прервать учебу. Друзья и родные снабдили их рекомендациями к выдающимся личностям во всех уголках мира. Они провели некоторое время в Индии и доминионах, а после возвращения Боб прочел доклад о «Британском характере на примере Индии и колоний», который по существу пересказывал идеи Киплинга о «бремени белого человека».

Англичанин в Индии, заявлял он, «это не какой-нибудь Джон Буль-паша, безответственный хозяин тысяч рабов… он выполняет роль Джона Буля-батюшки. Это касается не только чиновников, к которым относится большинство англичан в Индии, но и всякого англичанина, ступающего на индийскую землю. Именно ответственность привлекает англичанина, тогда как обычного человека привлекает власть. Одна отрезвляет, вторая опьяняет. И из двух первая больше подходит для великих свершений. Поэтому именно в Индии англичанин проявляет себя с наилучшей стороны. Правительство – это правительство английских джентльменов как таковых…»

Хотя эти слова Боб написал в возрасте двадцати двух лет, и его биограф Роберт Энрикес цитирует их, краснея от стыда, на самом деле это краткий конспект мировоззрения Боба по одному важному аспекту жизни и помогает понять, почему позднее он взял на себя роль светского главы англоеврейской общины – батюшки Джона Буля.

Боб приехал из Кембриджа с непримечательным дипломом второго класса и поступил на работу в метеорологическое управление. Его место подразумевало непонятные обязанности и отсутствие жалованья, но позволяло ему продолжать исследования, начатые в Кембридже. Это не понравилось его отцу. Он знал людей, которые имели доход, не работая, но не людей, которые работали, не имея дохода. Он хотел, чтобы у Боба была настоящая работа, и подыскал ему место через одного джентльмена, с которым познакомился, катаясь по Гайд-парку, – сэра Маркуса Сэмюэла.

Обычно Нэтти не общался с единоверцами такого низкого происхождения, но сэр Маркус сделал себе имя и возглавлял «Шелл» – уже тогда крупный концерн. Нэтти спросил у него, не найдется ли у него вакансии для Боба.

И она у сэра Маркуса нашлась. Нэтти инвестировал в «Шелл» крупную сумму, и Боба взяли туда на «добровольных началах» с перспективой повышения.

Через несколько месяцев Боб приметил сэра Маркуса среди праздничной толпы в Центральной синагоге и после службы завязал с ним разговор. Сэра Маркуса впечатлил высокий, нескладный, серьезный молодой человек, и на следующее утро в конторе он предложил ему работать в непосредственном подчинении у партнеров за 500 фунтов в год. Для 1901 года это был высокий заработок. Боб почтительно отказался и сказал, что будет работать бесплатно, пока не заслужит по крайней мере вдвое больше. В следующем году «Шелл» основала совместное предприятие с «Роял датч» и французскими Ротшильдами, получившее имя Азиатская нефтяная компания, и поставил туда Боба в качестве помощника управляющего. К 1904 году, когда ему было двадцать шесть, Боб уже зарабатывал две тысячи в год, что в конце 60-х было равно 12 тысячам фунтов. Он мог бы жениться на девушке из своего класса и обеспечить ей ту жизнь, к которой она привыкла. И этой девушкой стала Элис Беддингтон.