Влиятельные семьи Англии. Как наживали состояния Коэны, Ротшильды, Голдсмиды, Монтефиоре, Сэмюэлы и Сассуны

Натаниэль оказался более активным членом палаты лордов, чем его отец – палаты общин, но в целом первая партия Родни, оказавшись в парламенте, не сыграла заметной роли ни в той ни в другой палате. Когда они участвовали в дебатах по экономическим вопросам, к ним уважительно прислушивались, но и тогда они особенно не блистали. В них не было ничего от экзотичности Дизраэли. Это были такие же англичане, как самые английские из английских бюргеров и сквайров, среди которых они заседали, – как и должны были быть – и полностью слились с вестминстерским фоном. Те же, кто опасался, что иудеи привнесут чуждые порядки в Мать парламентов, приободрились.

Двое все же добились некоторой известности. Сэр Джулиан Голдсмид стал настоящим знатоком парламентской процедуры и время от времени служил заместителем спикера. Он пользовался широким уважением и, если бы не умер в пятьдесят восемь лет, возможно, стал бы спикером. Генри де Вормс служил парламентским секретарем в комитете по торговле в первом правительстве Солсбери, стал тайным советником, а в 1892 году был назначен заместителем госсекретаря по делам колоний. В 1895 году он стал пэром под именем лорда Пирбрайта.

Де Вормс был правнуком Майера Амшеля Ротшильда. Его отец Соломон де Вормс приехал в Англию еще в детстве и воспитывался вместе с детьми Ротшильдов в Нью-Корте. Потом он уехал в колонии и вместе с братьями завел обширную кофейную плантацию на Цейлоне. В 1871 году его сделали наследственным бароном Австрийской империи, а благодаря услугам, оказанным его семейством Цейлону, он и его потомки получили разрешение использовать свой титул в Британской империи.

Де Вормс был хорошим оратором – этого таланта часто не хватало Родне, – умелым боксером, прекрасным стрелком, проявлял огромный интерес к невероятному множеству самых разных предметов, однако при этом запомнился как страшный зануда. Среди прочего, он писал книги по магнетизму, Австро-Венгерской империи и восточному вопросу. Он часто выступал по еврейским вопросам и некоторые проекты поддерживал не только словами, но и делом. Двенадцать лет он был президентом Ассоциации английских евреев и какое-то время – казначеем и вице-президентом Объединенной синагоги, из-за чего по долгу службы часто взаимодействовал с главным раввином Германом Адлером, чья жена Генриетта приходилась ему троюродной сестрой. Он был одним из защитников веры, и, когда его дочь вышла за иноверца, это вызвало некоторую оторопь; оторопь усилилась, когда стало известно, что ее папенька лично посетил венчание в церкви, но это было ничто по сравнению с шоком от дальнейших новостей. После смерти де Вормса в 1903 году раскрылось, что он распорядился похоронить его на христианском кладбище.

Никто не мог этого объяснить. Он был дважды женат, оба раза на иудейках, но в любом случае даже те члены Родни, которые заключали браки с иноверцами, как правило, принимали все меры для того, чтобы похоронили их по иудейскому обряду. У него был свой участок на еврейском кладбище в Уиллсдене. Что же заставило его отказаться от веры в последний час? Высказывались предположения, что де Вормса оскорбило то, что его исключили из числа лидеров еврейского сообщества, которые от имени единоверцев в 1901 году направили поздравление Эдуарду VII по случаю его восшествия на престол. Если так, то хоть он, быть может, и умер христианином, но его обида была совершенно еврейской. Его похоронили на кладбище при церкви Святого Марка в деревне Уайк возле Гилдфорда в графстве Суррей.

Глава 11 Последнее прибежище

Пока британские евреи пытались добиться признания их права избираться в парламент, евреи во многих других частях мира не добились даже признания их права на жизнь.

В России они находились под угрозой депортации, в Румынии боялись убийств и насилия, в Сирии – кровавого навета, в Марокко – погромов, а ближе к Великобритании, в Папской области Италии, церковь все так же оставляла за собою право похищать детей у родителей-евреев. И в каждом случае пострадавшие общины искали помощи на Западе, у Великобритании, у Совета представителей и особенно у Родни и ее главных членов – Лайонела де Ротшильда и Мозеса Монтефиоре, которые служили практически последним прибежищем для жертв.

Лайонел был виднейшим из евреев Англии и мира, но он был слишком известен, чтобы ездить в качестве посла всего еврейского народа. Он не хотел быть на виду. Кроме того, хотя два его брата, сэр Энтони и Майер, заседали в банке, без него нельзя было принять никакого важного решения, поэтому он не мог надолго отлучаться из Нью-Корта. Да и необходимой физической энергии для таких поездок у него не было, вдобавок в последние годы жизни он стал инвалидом, так что послом еврейского народа пришлось стать его дяде, сэру Мозесу Монтефиоре.