Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ)

— Кажется, перед входом сюда вы немного перепутали слова, Мирон Александрович, — притормозила у моей головы Уральцева и насмешливо смотрела на меня сверху вниз. — Должно было быть что-то вроде: «чемпион по непревзойденному звездежу», а не то, что вы там сказали.

— Я давно не практиковался, — если уж начал врать, то ври до последнего.

— А дядя упал! — проехали мимо меня смеющийся малой, которого я уже анчал тихо ненавидеть.

— Вам помочь? Или лежание на льду входит в вашу программу? — добивала меня Уральцева.

— Ты не сможешь мне помочь. Я для тебя тяжелый.

— Так вы на меня сильно и не надейтесь. Я помогу вам встать, поставлю раком и толкну посильнее, чтобы вы докатились до противоположного борта.

— В этой схеме всё звучит отлично, кроме того, что меня кто-то поставит раком, — кряхтел я, поднимаясь со льда.

— Не бойтесь, Мирон Александрович. Вам понравится.

— А тебе лишь бы поржать, — отмахнулся я от девчонки, которая очень плохо прятала улыбку за прикусыванием нижней губы. — И какого черта здесь так скользко?

— Это на катке-то? — уже не пыталась Майя скрыть своего веселья и рассмеялась в голос. — Возмутительно просто! Лёд и скользкий? Да как они посмели!

— Отстань, — буркнул недовольно, на четвереньках подползая к борту.

— Вы сейчас протяните руку вверх и опять упадете. Дайте я вам помогу, — подлетела ко мне Уральцева и подхватила под руку как раз в тот момент, когда я ее поднял и едва не свалился на бок, когда ноги предпочли разъехаться. — Вот так. Хватайтесь за меня и за борт.

Каким-то чудом Уральцева смогла втиснуться между мной и бортом, обнять меня за талию и удержать в вертикальном положении. Тряхнула головой, чтобы убрать от своего лица пряди волос и хитро улыбнулась, глядя на меня снизу вверх из моих же объятий, которыми я вцепился в ее плечи.

— Ну, что, Мирон Александрович, теперь рачком попробуем?

— Расскажешь кому — уволю. Раз десять.

Глава 30

— Ну вы же не уроке математики, Мирон Александрович. Лицо-то хоть попроще сделайте.

— Не болтай под руку, — буркнул себе под нос Демоня.

Похоже, большего унижения, чем сегодня, он не испытывал еще никогда. Мало того, что он непрерывно падал на лёд, так теперь еще ему приходилось вооружиться специальными ходунками для катания на льду для начинающих. Наверное, наличие именно этого гаджета в его руках напрочь убило настроение мужчины, который на весь каток был единственным, кто прибегнул к помощи этой штуки.

— Вы на меня обиделись, да? — ехала я спиной вперед, глядя на мужчину, который предпочел с невероятно каменным лицом смотреть себе под ноги и полностью игнорировать моё существование. — Я же как лучше хотела. Зато вы теперь не падаете и даже почти успеваете за мной.

— Развернись лицом в том направлении, в котором едешь. Упадешь, — глянул он на меня, наконец. Но лучше бы не смотрел, а-то стало еще более неуютно под хмурым взглядом дядьки, которого обижала его же неспособность кататься со мной на равных на льду.

— А дядя болеет? — какой-то мальчишка весь вечер доставал сегодня Мирона Александровича.

— Дядя просто не умеет кататься на коньках, — пояснила я за мужчину, который лишь нервно вздохнул.

— Он как старушка из мультика с этим, — передразнил мальчик движения Демони, будто тот даже с ходунками не справлялся.

— Мальчик? — вспылил было Мирон Александрович, но благоразумно смягчил тон. — А где твоя мама?

— Вон она. С папой, — указал малой на парочку милующихся в центре катка. — Позвать?

— Иди и скажи им, что тебе давно пора спать. Поздно уже.

— Не пора. Я уже большой. И даже темноты не боюсь, — деловито заявил мальчишка, который на коньках держался лучше, чем некоторые на ногах на ровной нескользкой поверхности.

— Уральцева, — обратился ко мне Демоня.

По сверкающему гневом взгляду стало ясно — пацана пора ликвидировать.

— Мальчик, — обратилась я к юному бесстрашному знатоку. — Тут такое дело… дядя стесняется кататься, когда на него смотрят. Давай, ты немного покатаешься с мамой и папой, а дядя пока еще немного поучится. Хорошо?

— Хорошо! — бойко согласился мальчишка и поехал к родителям, которые стали его по очереди кружить. Похоже, после такого приема его родителей малыш о нас совсем забудет.

— Ну! — подбодрила я босса. — Теперь, когда на вас никто не смотрит, может, всё-таки, рачком. Я вас научу.

— Я уже шут для всего катка. Хочешь, чтобы я еще и клоуном стал?

— А не нужно было врать, что вы чемпион, — припомнила я ему. — Сказали бы сразу, что не умеете кататься, глядишь, и падений вышло бы поменьше. Отдавайте ходунки. Наш час уже заканчивается, — подкатила мужчину к борту и мягко отобрала вспомогательное средство, без которого Демоня стал выглядеть растерянным напуганным юнцом и цеплялся за борт. — А теперь поворачивайтесь ко мне попкой, наклоняйте корпус слегка вперед и вытяните перед собой руки и расслабьтесь. Сейчас вы поедете до противоположного борта прямо к выходу с катка.

— Сам? — дрогнули его густые брови.

— Да. Как большой мальчик. Давайте-давайте, Мирон Александрович, — едва смогла отцепить его руки от края борта. — Не бойтесь, я здесь.