Влюбись в меня себе назло (СИ)

Ничего не скажешь, Женя нравится родителям. Особенно маме, они просто снюхались с ней, стали почти закадычными подружками - переглядываются, шепчутся. Я же не возмущаюсь по этому поводу и не строю козни. Лишь иногда выражаю недовольство и забираю свою девушку в комнату к себе, чтобы её не мучили вопросами и разговорами.

Мама старается подружиться с Заринкой, интересуется её делами в школе, советуется, что приготовить на ужин, предлагает сходить вместе куда-нибудь. Но все её попытки натыкаются на равнодушие со стороны падчерицы. У той один ответ: ей надо думать об уроках. Ха, как будто она занимается! Всё время валяется на кровати с планшетом или у телевизора. Это мы с Енечкой стали ходить к репетиторам. Сестра же отказалась от дополнительной учёбы.

- Ты своей эсэмэской хотела поссорить нас с Женей? - напрямик спросил я у неё.

- Сеять злостные сомнения - мой удел! - хмуро ответила с некоторой высокопарностью.

Не знаю, откуда она взяла эту фразочку, скорее всего, сама придумала. Мне так захотелось треснуть её по башке. Надо же, новоявленную Шамаханскую царицу разыгрывает! Смертоносную и безжалостную красотку. Хвалится мастерским умением пакостить.

- А не лучше ли тебе подвергать сомнению свои действия, как советовал один мудрец? - вспыхнул в гневе и раздражении я. - Ты - первостатейная эгоистка. Наверное, всегда будешь ею и не перестанешь делать гадости.

Заринка оскалилась, как злобная сиамская кошка, и, сузив глаза, произнесла с насмешкой, чуть нараспев:

- Разве тебя не греет мысль перебраться из захолустья в столичный город с его возможностями? Не говори, что собираешься в своём Тихинске прозябать!

Я смерил её убийственным взглядом и проговорил с иронией в голосе:

- Вот тут ты и прокололась, моя мстительная сестрёнка. Мы с Енечкой будем учиться на Дальнем Востоке и, скорее всего, останемся работать здесь. Мы оба так решили. Поэтому ты зря свои злостные семена сеяла - мы не поссорились! Попробуй только ещё раз провернуть что-то подобное - я открою ответный огонь, тебе мало не покажется! - пригрозил я грозно и оставил её одну.

Когда рассказал Ехидничке о нашем разговоре, она неожиданно вывела, что мы неправильно ведём себя с Заринкой.

- Надо нам найти с ней общий язык, - предложила.

- Она признаёт только язык коварства и ухищрений, - не согласился я.

- Пусть так, - кивнула Енечка. - Мы будем мудрее её. Начнём с ней разговаривать. Так, о всякой всячине: погоде, уроках, о смешных мелочах. Может, она перестанет злиться.

Я всегда подозревал, что у моей языкастой Ехиднички доброе сердечко. Она в карман за словом не лезет и быстра на подкалывание, но умеет и пожалеть, и помочь, когда требуется. За всё это её и люблю. Или просто люблю. Безумно и трепетно.

Во мне живёт какая-то фатальная одержимость ею. Вся радость, весь свет - в ней! Все чувства настроены на неё. Ощущаю её постоянно всей кожей. Лишь только приближается - немедленно растворяюсь в удивительном счастье. Вот такой я дурачок помешанный!

Ужасно не нравится мне, как смотрит на неё Ричард Лакман - восторженно и завороженно. Если заметит мой настороженный взгляд, смущённо отводит глаза. Знаю, он влюблён в неё, хотя Ехидничка отрицает это, говорит, что мне просто мерещится, потому что Рич кадрится теперь с Ксеней Лукиной.

Зачем же ему тогда ходить в "Задоринку"? Зачем танцевать народные пляски? Причём с упоением и удовольствием. Смешно смотреть на него, когда он, высокий и худой, усердно топает и дрыгает ногами. Но Енечкин отчим держит его в коллективе, да ещё поставил во все их танцы. Хорошо, что не с Лапушкой в пару. Пристроил к Оле Дюжевой - та тоже вдруг записалась в "Задоринку".

Сам я завязал со всякими танцами, продолжаю заниматься джиу-джитсу и участвую в работе молодёжной телестудии. С брейком пришлось покончить. Просто времени нет на него. Надо к экзаменам готовиться в полную силу.

Донцов, к моей радости, отвязался от Енечки. Не звонит и не лезет с долбанными раскаяниями. Наконец-то, увлёкся другой девушкой, чем-то похожей на Заринку - такой же темноволосой и большеглазой. Говорит, что встретил вечную любовь. Искренне желаю ему, чтобы эта "вечность" продлилась дольше нескольких месяцев.

В регистрационном зале аэропорта внезапно посветлело. Сердце моё застучало веселее, а потом и ринулось вскачь. Я сразу понял: моя Ненаглядка где-то тут, неподалеку. А вот и она сама, раскрасневшаяся, улыбающаяся. В тёмно-зелёном пуховике с отделкой мехом кролика и с рюкзаком за плечами. Бросается радостно мне на шею, я тоже облапываю её с превеликим удовольствием. Наверное, мы оба прямо светимся от счастья.

- Извини, - возбуждённо и торопливо говорит Енечка. - Машина у дяди в дороге забарахлила, пришлось нам с тётей до аэропорта на такси добираться. Мы с ней простились у пропускного пункта, она назад к дяде на выручку помчалась: в машинах больше его разбирается.

- Ничего, - успокаиваю я её, нежно целуя в висок. - Вчера я зарегистрировал нас на самолёт по интернету, осталось сдать багаж.