Влюбись в меня заново

И он уходит. Просто разворачивается и уходит. А я херячу в стенку. Правда, в последний момент все-таки размыкаю кисть и бью ладонью, а не кулаком.

Выхожу во двор в одной майке. Мерю периметр шагами. Меня долбит во все стороны. Не могу успокоиться. Лишь сильнее завожусь.

Возвращаюсь еще злее. На лестнице впечатываюсь плечом в соседа и, не извинившись, поднимаюсь дальше.

Я ослеплен гневом. Может, поэтому не замечаю посторонних в камере. Только когда дверь за мной захлопывается, беру их в фокус. Троих. Из тех, кого не знаю. Новая смена. С кастетами в руках. И явно не поговорить пришли.

Один заходит за спину и бьет дубинкой по ногам. Падаю на колени. Сука! Вскипаю на хрен.

- Привет от Толика тебе, - произносит тот, что стоит передо мной.

Смотрит так же, как отец.

Зря. Триггер срабатывает. Бросаюсь на него первым.

За пять минут я неслабо получаю по роже. Особенно в левый глаз. Но троим тоже достается по полной. Благо, что кастеты удается выбить из рук. Стонут уроды. Трое в лодке, не считая пса Толика. Бросают меня на полу, харкают кровью и сваливают.

Я не двигаюсь, лежу. Не подыхаю, просто нет сил. Нет цели встать. Сбиты ориентиры. Хер его, как дальше жить, когда всю почву из-под ног выбили. И вертись, как хочешь.

За драку я даже благодарен, хоть немного выпускаю пар. Надеюсь, Толику мой ответ пламенный передадут. А выйду – закопаю. Любым способом закопаю.

- Эй, ты в порядке? – Коля, что на соседней койке поселился, появляется в дверях, подбегает, переворачивает меня на спину, а потом орет: - Врача!

Подрывается и бежит в коридор.

- Нам нужен врач!

- Да успокойся ты.

Сажусь и рукавом вытираю кровь из носа. Блть, как больно. Сломали, что ли? Суки. Аж звезды перед глазами летают.

Уже в медпункте меня осматривают. Медсестра хмурится, обрабатывает ссадины. А потом вставляет по полной главному, что дежурит. Говорит – доложит о беспределе, который в его смену творится. Тот обещает разобраться, но понятно, что крышует козлов. Выходит за дверь с недовольной рожей.

- Сынок, тебе что-то нужно?

Женщина суетится вокруг меня, но не раздражает. Ее забота даже приятна.

- Перелома нет, но болеть долго будет. Обезболивающего дать? Или выпить, может? Водку хорошую припрятала на особый случай.

- Таблетка не помешает.

Закидываюсь разноцветными пилюлями, запиваю водой. А потом все же немного наглею и давлю на жалость.

- Бедному избитому парню одолжите на пару минут телефон? А то вряд ли эти ребята меня пустят сегодня поболтать с девушкой.

Пытаюсь улыбку выдавить. Но медсестра с такой болью оглядывает мое лицо, что в зеркало смотреть не хочется.

- Только быстро, - шепчет она. – Занесешь в столовую.

Гудки – один, второй – шумят в динамике. Конечно, я быстро управлюсь. Мне долго и не надо. Только бы услышать голос, только бы голос…

- Привет! Переживала уже, что не позвонишь, - выдает мелкая залпом.

- Скучаю по тебе, Ален, - говорю и улыбаюсь сквозь боль. – Только это позвонил сказать. Сегодня быстро.

- И я по тебе, кот, - звучит нежно в ответ, а потом голос Али меняется, становится ниже на тон и серьезнее: - Я вытащу тебя оттуда.

Сильно. Смеюсь тихо. Моя храбрая девочка. Куда я без нее.

Глава 38

Аля

Ради того, чтобы вытащить Марата на свободу, мне приходится поступиться гордостью. Позвонить Филу, стойко вынести его приколы. Но ничего, не очень страшно все оказалось. Ерунда, на самом деле, если помнить о цели.

Феликс, мягко говоря, удивился моему рассказу. Он знал Глеба Борисовича с детства. И подумать не мог, что тот зайдет так далеко. Потому как в семье Ветровых все иначе – полное взаимопонимание, доверие и поддержка. Я не стала комментировать его рассуждения про домашний очаг. Мне это незнакомо. Ферлей вообще каждый сам за себя.

И все же Фил – настоящий друг. Не знаю, сделала бы для меня что-то подобное Роза. Особенно после долгой ссоры. Но Феликс постарался. Выслушал, дал телефон семейного адвоката, с которым я весь вечер говорила. Даже сам хотел прилететь домой, но не сумел вырваться из-за плотного графика тренировок. Он теперь звезда баскетбола, понятное дело.

Вот только уже несколько дней прошло, а новостей нет. Грущу после каждой беседы с Маратом. И нервничаю все больше с каждой минутой, которую кот проводит в жутком месте из-за меня. Третий раз за утро открываю дверцу холодильника, заглядываю внутрь и, снова не взяв ничего, закрываю. Ловлю себя на том, что медленно схожу с ума. От беспомощности и неизвестности.

Внезапная трель телефона кажется божественной мелодией. Бегу в спальню, по пути спотыкаюсь несколько раз, хватаю трубку в надежде услышать Фила или его адвоката.

- Привет! – бодрый девчачий голос заводит в тупик.

Смотрю в экран на незнакомый номер. Пауза затягивается.

- Это Яся, - поясняет.

Чем вызывает еще больше вопросов.

- Я знаю про Марата и про клуб. Все уже знают. Только тру́сы они. Боятся отцу его слово поперек сказать. Но мне пофиг, я в танке.