Влюбись за неделю

– Я злой и устрашающий, люблю унижать людей, с закрытыми глазами варю яды любой сложности, а получить у меня зачет с первого раза – все равно что сорвать джек-пот. Такое случается раз в жизни только с самыми везучими. Какие студентки, о чем вы?

Я расхохоталась. И правда, стоило вспомнить его на той лабораторной. И коровьи глаза девиц, наседающих с вопросами на златокудрого и улыбчивого герра Вольгера. И даже жалобы Шарлотты.

– Неужели они все поголовно идиотки?

– Случаются приятные исключения. Но эти исключения заняты усиленным получением знаний, а не бредовыми мечтами о преподавателях.

Мимо прошла группа туристов, я схватила Дугала под руку, вдруг испугавшись, что толпа нас разъединит. Здесь было шумно и, пожалуй, слишком людно. Круговая Набережная, одна из главных достопримечательностей Сиднея.

У причала качались на волнах катера, большие и поменьше, и совсем крохотные, как раз для двоих.

– Прокатимся? – спросила я.

– Давайте.

Мы договорились с владельцем крохотного белого катера, молодым парнем с широченной улыбкой. Дугал отсчитал плату, спрыгнул в катер с причала, подал мне руку.

Я вспомнила свой сон. Там был такой же катер, и я жалела, что Дугала нет рядом. Теперь он был. Еще одно сбывшееся желание и наверняка какая-нибудь «невероятная вероятность». «Может, - подумала с опаской, будто боялась спугнуть вдруг расправившую крылья надежду, - и финал сна в реальности будет другим? Без отдающих безнадежностью и разочарованием синих тонов?»

Катер помчался через бухту, оставляя белый пенный след. Соленый жаркий ветер бил в лицо, норовил сорвать с головы шляпу, я придерживала ее одной рукой, другой вцепившись в локоть Дугала. Он держал меня за талию, крепко, будто боялся, что унесет ветром. И спрашивал о всякой ерунде, которая сейчас почему-то казалось важной.

– Овсянка или бекон?

– Бекон, конечно! – возмущалась я.

– Вредно и чревато ожирением.

– Как-нибудь переживу! Наверняка есть способы, а если нет, вы изобретете подходящее к случаю зелье.

– Составите компанию Честеру.

– И пирогам миссис Фергюсон!

– А как же каблуки? Пузо будет перевешивать. У вас и так мигрирующий центр тяжести.

– Куплю кроссовки. Буду бегать по утрам на работу, вместо портала.

– И падать во все встречные лужи? В Британии, знаете ли, дождливо.

– Буду работать над собой. Регулярные тренировки творят чудеса. Я знаю, я проверяла!

Нас высадили на пляже с белым коралловым песком. Здесь почти не было людей, и я уже без опаски создала себе купальник.

– Хорошо плаваете? - поинтересовался Дугал.

– Акулу не перегоню, а вас – попытаюсь.

И мы пустились наперегонки. Дугал плыл классическим кролем, мощными рывками, угнаться за ним и в самом деле было сложно. И когда научился?! Кабинетный ученый!

Когда он позволил себя догнать, я дышала тяжело, как загнанная лошадь, а пляж виднелся вдалеке узкой белой полоской. Я и забыла, что в теле Шарлотты могу попросту пойти ко дну. И хорошо, что забыла, а то Дугалу наверняка пришлось бы меня вылавливать. Слишком длинные ноги. Руки, не поднимавшие, наверное, в жизни ничего тяжелее карандаша… или зеркальца… И ещё эти… сиськи. И патлы. Интересно, Шарлотта вообще умела плавать? очень своевременный вопрос, да. Срочно отвлечься!

– Вас в сборную надо! – выдохнула я, барахтаясь в показавшейся вдруг опасной воде. - На Олимпийские игры. У вас есть ?лимпийские игры?

– Были в бородатой древности. В Греции. Но, если Келс все же снизойдет до вас, вы еще не так поплывете. Масса незабываемых острых ощущений в ледяной воде. И ржущая в прямом и переносном смысле древняя тварь вместо болельщиков.

Я легла на спину, океан держал мягко, покачивая на пологих волнах. Солнце клонилось к горизонту, бросая на воду сверкающую, слепящую дорожку. Волосы окончательно намокли, тянули голову вниз, под воду, приходилось напрягать шею. Перевернулась и медленно поплыла к берегу. Завтра будут адски болеть все мышцы, непривычные к таким нагрузкам. Да и черт с ними, пусть болят. Я еще научу это кукольное тело быть человеком.

Я выбралась на берег и рухнула на горячий песок. Дугал улегся рядом, закинув руки за голову.

Шумел прибой, а мы валялись на песке и разговаривали. О магии, ?кадемии, наших Олимпийских играх… Даже о том, почему меня так тянуло именно в Сидней. Теперь, после нашего разговора с «промежуточными итогами», причина казалась глупой. Я так и сказала, почему-то чувствуя себя виноватой. Но Дугал посмотрел так, что стало понятно – он знал это и без моих откровений. Ну да, наверное, тоже от Сабеллы. И я даже не могла винить ее за выбалтывание моих личных тайн. Она и мне о Дугале рассказала немало личного. Да и о своей истории с Маскелайн, хотя та далась ей непросто. И если что-то обо мне передала Дугалу – наверняка такое, что помогло бы ему так же увидеть меня, как я увидела его. Она ведь знает своего сына. И, как верно заметил Призрачный Медведь, очень мудрая женщина.

А Дугал сказал:

– Не так важно, из-за чего зародилась мечта. Важнее, исполнится она или нет.

Он был прав, конечно. Я посмотрела на почти закатившееся в океан солнце и спросила:

– Боевики или мелодрамы?