Влюбить в себя

Нет, все-таки кое-что от прежней театральной звезды в ней осталось. Несмотря на кризис последних лет, за ее плечами чувствовалась настоящая театральная школа. К тому же, она немедленно выразила восхищение пьесой, в которой ей предлагали главную роль.

— Юрий Петрович, мне очень нравится эта работа. По-настоящему талантливо написано. В наше время такой талант — большая редкость.

Васильев поинтересовался также мнением Барановского, который присутствовал в зале.

— Леня, а ты что скажешь? Как тебе пьеса?

Тот пожал плечами.

— Не знаю… нормальная.

У Барановского был такой вид, как будто он, по меньшей мере, Щепкин, а пьеса, в которой ему предлагают сыграть главную роль, заслуживает лишь того, чтобы висеть на гвозде в ватерклозете. Тем более удивительным для Шилова было поведение режиссера. Васильев проявил совершенно неожиданную для Никиты мягкость и принялся уговаривать Самохину и Барановского.

— Может быть, у вас все-таки найдется время для того, чтобы еще раз прочитать пьесу и определиться?

Почувствовав такое отношение к себе, актеры заартачились.

— У меня уже есть более интересные предложения, — сказал Барановский.

— Я тоже пока не решила, — добавила Самохина.

Никита наклонился к Васильеву и шепнул ему на ухо:

— Она не пойдет. Я совершенно не представляю ее в главной роли.

— Да погоди ты, — оборвал его Васильев. — И все-таки, Наташа, Леня, давайте еще раз попробуем вторую сцену из первого акта.

Барановский с видимым усилием согласился, а Самохина собрала свои вещи и стала спускаться со сцены.

— Юрий Петрович, я должна с сожалением заявить вам, что у меня совершенно нет времени. Пьеса, конечно, очень талантливая, я как-нибудь на досуге еще раз прочитаю ее. Но насчет постановки у меня существуют большие сомнения. Во-первых, это отнимет у меня много времени и сил, а во-вторых, я не хотела бы бесплатно делать то, за что в других местах можно получить хорошие деньги.

— Но мы можем решить все наши финансовые вопросы. К тому же, наш юный драматург только что признался мне в том, что вы именно та актриса, которую он мечтал получить в своей первой пьесе.

Самохина с интересом посмотрела на Шилова и широко улыбнулась. Никита попытался возразить Васильеву, но было уже поздно.

— Вот как? Это очень мило с вашей стороны, — промолвила Самохина. — Приятно видеть, что тобой интересуются молодые драматурги.

— Да, я… э… я просто восхищен вами, — насилу выдавил из себя Шилов.

Глаза Самохиной загорелись. Похоже, что ей давно никто не говорил комплиментов.

— Какая душечка, — проворковала она и обратилась к Васильеву: — Юрий Петрович, где вы нашли этого талантливого мальчика?

— Наташа, вы же знаете, что ради вас я готов на все. Когда мне ждать ответа?

Сделав эффектную паузу, Самохина неопределенно махнула рукой.

— Пока не знаю. Хотя нет, погодите… У меня появилась одна мысль. Сегодня у меня дома соберутся друзья. Приходите ко мне. Можете взять с собой этого талантливого мальчика, — она бросила многозначительный взгляд на Никиту. — Ты кто — мальчик или мужчина?

Никита растерянно хлопал глазами. Прежде ему никогда не приходилось встречаться с такой непосредственностью.

— В каком-то смысле я и то, и другое…

Но Самохина даже не услышала его ответа. Похоже, что для нее был важен сам вопрос.

— Ладно, не имеет значения, — махнула она рукой. — Приходите.

— Обязательно придем, — сказал Васильев с несвойственным ему энтузиазмом.

Повернувшись к Шилову, он незаметно мигнул ему. Но Никита покачал головой.

— К сожалению, я не могу.

— Почему? — немедленно спросила у него Самохина.

— Наверное, сегодня вечером я уеду в Питер, у меня есть срочные дела.

— Разве могут быть срочные дела у человека, которого я приглашаю к себе домой? — искренне изумилась Самохина.

— Нет, нет, он никуда не поедет, — ответил за Никиту Васильев. — Мы обязательно придем вместе.

— Вот и отлично, — бросила Самохина, протягивая Васильеву руку.

Тот церемонно поклонился и поцеловал ей ладонь.

— Пока, увидимся вечером. Юрий Петрович, проводите меня.

Никита погрузился в горестные раздумья, а Самохина, взяв Васильева под руку, прошествовала к выходу.

Через пару минут после того, как они ушли, к Никите подсел Сергей.

— Привет, — весело сказал он, — как дела?

— А, это ты, — Никита махнул рукой. — Дерьмо.

— Что стряслось?

— Васильев хочет взять на роль Самохину.

— И что в этом такого?

— Да ей уже лет восемьдесят, давно на пенсию пора. А Васильев хочет, чтобы она играла мою мать в молодости.

— Старик, ты неправ, — засмеялся Лисичкин, — я ее только что видел в вестибюле. Ей наверняка лет тридцать восемь, не больше.

— А по-твоему, этого мало? — проворчал Никита. — К тому же, она сама не хочет играть эту роль. А Васильев упрашивает, бегает вокруг нее на задних лапках.

Сергей как-то странно засмеялся.

— Спешу тебя успокоить, Никита. Она будет играть в этой пьесе.

— Почему ты так думаешь?

— Я был свидетелем ее разговора с Васильевым. Знаешь, что она ему сказала? «Мне позарез нужна роль в этой пьесе. Если ты отдашь ее какой-нибудь другой актрисе, я тебе яйца оторву».