Влюбиться без памяти

Конечно, вечером мы снова созвонились с Галиной, чтобы обсудить мои дальнейшие действия. Мне нужен был совет подруги, ведь я во что бы то ни стало, хотела расставить точки над «i», и признаться, что я не та, за кого все меня принимают.

— Не вздумай признаваться, что это не так.

— Но я не могу.

— Дура ты! Побудь невестой, что тебе стоит? Зато, получив доступ к телу красавчика бизнесмена ты сможешь делать с ним всё, что захочешь.

— Фу, о чём ты думаешь?

Мои ладони мигом потеют, сердце заходится в бешеном ритме, а внизу живота резко теплеет и сжимается какой-то мягкий комок. Но я, ни за что не признаюсь подруге, что я, конечно, мечтаю оказаться в объятиях Антона Михайловича. Иначе она от меня не отстанет.

— И ничего не фу! Сколько ты уже без мужика? Да ты полгода таскалась за этим бизнесменом, крутясь с подносом у его столика и подолгу прихорашиваясь у зеркала, в надежде получить хоть какой-то скупой комплимент. Теперь он твой! Неужели не хочешь, наконец, пощупать свою мечту?

— Ты что, я не собираюсь с ним спать. Я просто хочу, чтобы он в меня влюбился без памяти.

— Тогда молчи.

Но я так не могу. Кольцо, как и всё остальное, я обязана вернуть истинному владельцу. Ведь к настоящей любви все эти мнимые ценности не имеют никакого отношения. Тем более, после ночного кошмара, я точно уверена — кольцо я просто обязана вернуть, иначе не смогу спокойно спать.

Отчаянно намыливаю руку, и пытаюсь стянуть обручальное кольцо, по праву принадлежащее Юлии, со своего пальца. Мне во что бы то ни стало нужно это сделать — я не хочу больше никого обманывать. Если уж нам суждено быть вместе, то это должно произойти без обмана. Может, сработает Галкино предсказание — Антон узнает, что именно я спасла его от верной гибели, и влюбится в меня.

Яростно намылив конечность пенистым гелем для душа с запахом кокоса, начинаю крутить кольцо, и с радостью понимаю, что оно начинает двигаться. Огромный бриллиант, ярко сияет ровными гранями в моей руке, и я с сожалением понимаю, что больше мне никогда не удастся примерить на себя такое дорогое ювелирное изделие.

Выдыхаю. Да и пофиг.

Настоящая, а не липовая любовь мужчины — намного приятнее, чем дорогое колечко на пальце. Наконец, после пары минут усердных попыток, золотое украшение оказывается на моей ладони, и я быстро смываю с него ароматно пахнущую пену.

Фух!

Теперь уберу его назад в бархатную коробочку, и верну Антону. Надо сделать это как можно быстрее, чтобы мне больше не пришлось противостоять сладкому соблазну.

В одиннадцать я выхожу из дома, направляясь к остановке автобуса. Ехать до больницы не так уж и долго — прекрасно смогу добраться на общественном транспорте, не тратя денег на такси. В моей сумочке — вещи Кожевникова и обручальное кольцо Юлии.

А вот манто я решила не тащить в больницу — мужчина выздоровеет и заберёт его сам. Вещь довольно объёмная и я уже вижу недоумённые взгляды людей, когда я притащусь с шубой под мышкой в больницу. Чтобы не создавать шумихи вокруг этого поступка, я пока оставлю манто у себя, до выздоровления Антона Михайловича. Я его больше не надену, хватит с меня обмана.

Правда, я ещё не решила, как сказать обо всём Диане Леонидовне, но искренне надеюсь, что не встречусь с ней сегодня, и смогу спокойно объясниться с мужчиной наедине. Правда, на случай неожиданной встречи, я всё же положила в сумочку дополнительный блистер «супрастина», молясь, чтобы мне он сегодня не понадобился.

Ажурные снежинки причудливой формы сыпятся с неба, поблёскивая и искрясь в воздухе, падают на моё лицо, щекоча нос и охлаждая румянец на щеках. Под ногами — вязкая каша, слегка подтаявшего снега.

Жёлтое маршрутное такси, дурно пахнущее бензином, быстро доставляет меня до нужной остановки, и я, вместе с несколькими другими пассажирами, вываливаюсь из него, отряхиваясь.

Возле больницы я натыкаюсь на молодую мамочку, которая, утирая пот со лба, тащит коляску с розовощёким младенцем. Колёса транспорта застревают в вязкой каше и девушка, отчаянно ругаясь, сплёвывает на землю.

— Давайте, я вам помогу? Вам в какой корпус?

— Мне туда, в педиатрию. Сил нет уже, по такой каше добираться.

Я согласно киваю, и помогаю перенести коляску через небольшую мутную лужу, перемешанную с остатками снега.

— Что творится с погодой? То плюс, то минус. То снег, то дождь. Никаких сил не хватит!

— Да, я вас прекрасно понимаю.

— И коляска почему-то не едет….

Девушка нагибается вниз, чтобы пощупать колёса транспортно средства малыша, и в отчаянии всплёскивает руками:

— Нет, ну вы подумайте! Этого ещё не хватало!

— Что случилось?

— Камера лопнула! Наверное, не выдержала этой каши на дороге. Вот чёрт!

В моей голове начинает копошиться важная мысль. Блин, отчего я никак не могу её нащупать, уже который раз? Что в этой фразе девушке кажется мне важным и интересным, но я никак не могу вытащить это важное зерно. Пожалуй, надо всё обдумать в спокойной обстановке.

— Ничего, давайте, понесём коляску! Хватайтесь сзади, а я возьму спереди.