Влюбиться без памяти

Стараюсь не дышать, и молча киваю, навешивая на лицо самую доброжелательную улыбочку. Попадаю в шикарную прихожую, похожую на стерильную палату в больнице — светлый пол, стены и белоснежная мебель.

— Ах, душенька, раздевайся. Давай, подержу твою курточку. Вот так.

Женщина любезно помогает мне раздеться, и я с изумлением оглядываюсь — ни её мужа, с которым меня хотели познакомить, ни хозяина жилища я не наблюдаю. Наконец, меня втаскивают в гостиную, отделанную в брутальных бело-синих тонах, и я в нерешительности замираю возле тёмно-синего дивана.

— Садись, Женечка. Мужчины сейчас подойдут, они на кухне хлопочут.

Поднимаю брови вверх, но прикусываю язык. Правда, в моих глазах, наверное, читается немой вопрос — что два мужчины могут делать на кухне? Все молодые люди, с которыми я встречалась ранее, заходили в эту часть квартиры только для того, чтобы поесть, мало интересуясь готовкой или мойкой посуды.

— А вот и мы!

В гостиную вплывает полный мужчина невысокого роста, держащий на подносе несчётное количество кондитерских изделий.

— Здравствуйте, Евгения. Очень рад познакомиться, наслышан о вашем подвиге. Разрешите представиться, Михаил Владимирович Кожевников, супруг Дианочки и отец того оболтуса, которого вы спасли.

— Ну, папа!

В комнату быстрым шагом входит Антон Михайлович, держа в руках чайник. Сегодня мужчина облачён в клетчатую рубашку и простые хлопчатобумажные брюки светлого оттенка.

— А что я сказал не так? Ты мужик, или нет? Девушка за тебя заступилась, бандитов разогнала. А ты не смог! Тютя!

— Папа!

— Ты — тютя, и не спорь!

Диана Леонидовна поспешно качает головой, и хватает супруга за руку, охлаждая его пыл и прерывая спор отца с сыном. Я стою, неловко переминаясь с ноги на ногу, исподлобья смотря на Кожевникова — младшего, стараясь понять, нравится он мне, или уже нет?

— Привет, Женя.

Красавчик подходит ко мне, и целует в тыльную сторону ладони, сверля меня своими карими глазами, обрамлёнными чёрными ресницами. Сегодня тёмные волосы бизнесмена аккуратно уложены, а от щетины, которую он отрастил в больнице, не осталось и следа. От мужчины исходит тонкий древесный запах, и я старательно растягиваю губы в улыбке, глядя на него.

— Привет.

— Ты отлично выглядишь.

— Спасибо.

Смущаюсь и опускаю глаза в пушистый ковёр, зардевшись как маков цвет. Мне по-прежнему чертовски приятно слушать комплименты от этого мужчины. Наверное, потому, что меня в принципе никто и никогда не баловал ласковыми словами. А после знакомства с Тороповым я вообще не припомню ни одного доброго слова.

— Садись, давай выпьем чаю.

Карие глаза Антона Михайловича с интересом скользят по моему телу и останавливаются на двух бугорках второго размера, которые я тщательно спрятала в закрытую блузку. Хоть Галка и уговаривала меня надеть что-то пооткровеннее, я не согласилась. Хватит и того, что я поехала в дом Кожевниковых в юбке.

Интересно, о чём он думает?

— Женечка, значит, ты работаешь официанткой? Наверное, очень интересная работа?

Диана Леонидовна наливает ароматный чай в крошечную фарфоровую чашку и приторно улыбается, заглядывая мне в глаза.

— Диана, ну что там может быть интересно? Тяжёлая и низкооплачиваемая работа!

Михаил Владимирович берёт в свою руку эклер, щедро политый шоколадом, и качает головой.

— Таскать всю смену тяжеленный поднос — сомнительное удовольствие.

Он подмигивает мне.

— Берите сладкое, Женя, угощайтесь. С вашей безупречной фигурой можно позволить себе всё что угодно. Вам ведь известно, что Антон — единственный наследник нашего кондитерского бизнеса? И, конечно, мы бы хотели, чтобы его жена тоже стала нашим полноправным работником.

Сглатываю вязкий комок, вонзая зубы в мягкое безе, и пытаюсь улыбнуться. Ну-ну, Кожевниковы ищут не только невесту сыну, но и добросовестного работника. Вот почему я у них котируюсь выше, чем Юлия, способная только прожигать свою жизнь.

— Да-да. Миша прав. А та блондинка, которой Тоша чуть не сделал предложение, совершенно не годится на эту роль. Она профукает бизнес, не дав ему подняться с колен!

Диана Леонидовна тут же кивает, подтверждая мою догадку. Антон при этом сидит абсолютно молча, невозмутимо поглощая крохотную корзиночку со свежими фруктами, даже не пытаясь хоть как-то защитить свой выбор.

Тут раздаётся звонок домофона, и хозяйка квартиры, промокнув губы, с абсолютно прямой спиной, пошла к двери. Я остаюсь с мужчинами наедине, обдумывая, есть ли у моего потенциального жениха своё собственное мнение. Что-то я всё больше и больше разочаровываюсь в бизнесмене, не находя в нём никаких привлекательных черт кроме смазливой внешности.

Даже отец называет его — тютя. Ну да, ему подходит.

— Вы знаете, Женечка, по правде сказать, Антон никогда не хотел заниматься семейным бизнесом, он — человек творческий, любил играть на гитаре, однажды даже играл в какой-то группе. Нам с Дианочкой пришлось приложить немало усилий, чтобы увлечь его кондитерским бизнесом, отстранив его от друзей-музыкантов.