Влюбиться в дурака

Я взглянула на часы, которые весели на стене над самой верхней полкой в баре. Мне казалось, что они тикали пугающе громко. От спиртного все мои чувства так обострялись, что заглушить их могла только музыка. «Вы, наверное, приезжая – боже мой, какая речь», – передразнивала я – про себя, конечно, – до безобразия надушенного чувака у барной стойки. Когда вкусно от мужчины пахло, и он стоял ко мне так близко, то нос мой сам тянулся в его сторону, а в этом случае обидно – запах, слышно, дорогой, но человек безвкусный. Начало в десять, а сейчас только восемь. Я отклонилась на спинку кресла и со скукой озиралась по сторонам, иногда тайком поглядывая на того кретина. К счастью, был он внешне ничего. Здоровый дух в здоровом теле – что-то вроде этого. «Живая музыка здесь редкость», – донеслось мне слева. Пышущий здоровьем парень, которого я несколько минут назад окрестила мысленно кретином, уже прильнул ко мне и больно резво попивал шампанское. Ну надо же, я оторвала взгляд от его розовато-беленькой мордашки всего на несколько секунд, а он тут как тут – уже нарисовался.

Мне шипела в ухо Тина:

– Ну, давай же, улыбнись. Не видишь, человек старается.

Тина ловко подпихнула меня к нему, и так, по её вине я провела весь вечер с этим человеком. В довершении всего нас постоянно окружали озабоченные парочки, которые то целовались, то зажимались, то ещё весть знает чем занимались в притенённых уголках. Пристыдить бы их – да некому. Я рассуждала как старуха, не то от зависти, не то и впрямь меня вдруг осадил консервативный настрой папы. Прям сижу и слышу, как отец кричит с балкона: Алиса, пора домой.

Мой незнакомец оказался очень скромным. Ни малейшего намёка не то чтобы на близость, а даже обнимашками не пахло. Он, как последний из могикан, продержал весь вечер руки при себе. Вот это выдержка. Значит, Тина с Беном пересели за другой столик, обнимались, целовались, меня оставили на этого зануду, который под конец ещё нажрался, и я вызвала ему такси. Хорошо, что расплатился хоть с официантом, а то пришлось бы мне ещё и за него платить.

Как быстро наступил глубокий вечер, переходящий в ночь. Вскоре музыканты отыграли свой концерт, и музыка совсем утихла, а бар и вовсе опустел. Из кромешной темноты доносился шум прибоя. Мы очутились на пляже. В моей голове по-прежнему гудела музыка в вперемешку с голосами пьяной ресторанной публики. У меня перед глазами всё плыло. Кажись, я чуточку перебрала с коктейлями и намешали их с вином – нельзя так делать. Хмельное веселье продолжалось только у меня и Тины, а Бен вдруг почему-то сделался невыносимо скучным. Он хотел вернуться в номер и лечь спать. Тина пол часа уговаривала его пойти с нами на дискотеку. Она была уверенна, что под шум весёлой музыки он взбодрится и перестанет ныть. У неё к нему был свой особенный подход. Она знала, на какое место нужно было смело надавить в случае необходимости, а как по мне, то мы могли его отправить в номер, а сами затусить вдвоём. В итоге дискотека удалась. Меня дважды приглашал какой-то симпатичный парень на медленный танец. Его имени я, к сожалению, не помню, но была уверенна в одном – танцевал он потрясающе.

Уже светало. Доигрывал последний аккорд. Бен так напился, что едва держался на ногах и еле ворочал языком.

– Пора возвращаться в отель, – простонала Тина, а я очень устала и больше не могла вымолвить ни слова, только жутко хотелось прилечь и проспать до полудня. Утро мне всегда казалось обывательским, и воспринимала я его болезненно. Эта вечная рутина, дисциплина требовали временной попойки, чтобы не страдать однообразием. К счастью, жизнь моя не давала мне скучать.

Не успев зайти в номер, мы тут же расползлись по комнате – кто куда. Я нащупала кровать и словно камнем залегла на дно, не чувствуя своих собственных ног. Даже там, на дискотеке, они не гудели так, как в постели. Всё-таки непревзойдённая способность алкоголя заглушить на время боль поражала своим колоссальным действием. Всего лишь несколько минут в полудрёме я слышала шум прибоя, который словно колыбельная, убаюкивал меня. Потом я видела Марселя, как он лежит со мной и дышит мне в затылок, и кончиками пальцев проводит мне по волосам, а затем я вырубилась, и наступила тишина.

Когда я проснулась, стоял жаркий изнывающей полдень. Вся прелесть номера на берегу как раз и заключалась в постоянном бризе. Здесь ветер дул с моря, и это то, что я всегда ценила в отдыхе. От похмелья кружилась голова, и шумела музыка в ушах. Тина всё еще спала, а Бен ютился на диване в самом конце комнаты. Похоже, до своего номера я так и не дошла, провалившись в сон на кровати рядом с Тиной, а бедный Бен был вынужден ютиться на тахте, уступив мне своё место возле Тины. Кстати, я уже и позабыла о том, что он признался мне в любви. Возможно, было это временное помешательство у Бена, но я об этом ничего не спрашивала и не задавала никаких вопросов Тине. Думала, что, если он опять начнёт своё любовное признание, то тогда и буду действовать, а пока что отдыхаем.