Влюбиться в эльфа и остаться в живых

Ведущий схохмил, объявил рекламную паузу, и передача сменилась анонсом хит-парада, где уже девятую неделю на первом месте держался видеоклип «Орки, орки ехали на волке». Мотив композиции был знакомым, но текста Женя не узнавал. Окруженный дюжиной моделей в волчьих шкурах, модный рэпер исполнил припев: «Орки, орки ехали на волке, волк голодный оказался – где теперь те орки?» и принялся отстреливать моделей из обреза. Модели картинно хватались за грудь и щеки и аккуратно падали. Эксперимента ради Женя отключил третий глаз. Из эльфа рэпер стал обычным блондином, а слова песни приблизились к тому, что Женя краем уха слышал по радио в маршрутном такси – что-то про брутальную версию деда Мазая, и что проще перебить волков, чем спасти всех зайцев.

Следующим каналом была «Культура». Рудольф переминался с ноги на ногу и отошел подальше, когда к Жене присоединился Дюша. В кадре оператор запечатлел крупным планом картину Васнецова «Иван-царевич на сером волке», а голос диктора вальяжно разглагольствовал, картавя:

– …наши историки до сих пор пытаются выяснить, был ли Иван-царевич орком, как утверждает оппозиция. Среди эльфийских академиков бытует мнение, что легенда о волках как транспортном средстве орков – недостаточное подтверждение…

– Ты это видишь? – Женя толкнул друга локтем в бок, чтобы избавиться от вновь накатившего чувства нереальности.

– Вижу.

– А слышишь?

– Ага. Телевизор – это вообще гениально. Сколько смотрю – каждый раз восторгаюсь. Только используется не по назначению.

Передача подошла к концу. Последовавшая за ней монтажная нарезка рассказывала о культурной жизни города. Женя сдавил Дюшино плечо что было сил, увидев Катю в балетной пачке, в белых лучах двух прожекторов, легкую и воздушную, как пирожное безе.

– Сегодня в Большом театре, – говорили динамики хорошо поставленным женским голосом, – состоится закрытая премьера новой пятичасовой постановки балета «Золушка». На спектакль, который продолжается и сейчас, приглашены сливки эльфийского общества…

С замиранием сердца Женя достал и развернул оторванный Корнеев карман с бумажкой в нем. От избытка чувств он разобрал лишь отдельные слова, но ему хватило: «Большой театр… приглашение… «Золушка».

И словно этого потока новых впечатлений было недостаточно, впервые после открытия третьего глаза он вдруг увидел свое отражение в металлическом кубике салфетницы на барной стойке.

– Я сейчас в милицию позвоню, – решился наконец Рудольф, но в итоге вошел в положение и некоторое время помогал Дюше отпаивать друга холодным «Нарзаном».

* Е * Р * И * Т * Е * С * Б * С * Е * М *

– Входа нет.

До Большого театра они мчались без остановки, да и недалеко было. Подсвеченная махина архитектурной ценности возвышалась над ними красиво, но все же с мрачной монументальностью. В третьем глазу его желтое свечение прямо-таки струилось и плавало, и плавала в нем квадрига коней Аполлоновой колесницы под двуглавым орлом на фронтоне, несясь неподвижным галопом и соскакивая с крыши портика каждую секунду, срываясь в воздушные просторы всегда и не срываясь вовсе. Фонтан на площади бил бриллиантами в апрельскую ночь, и Женя был уверен, что видит каждый из них в отдельности, проделывая вместе с ними великолепное параболическое падение, а по периметру бассейна пузырились фонтанчики вспомогательные, надуваясь и лопаясь и все же не меняя формы. «Речка движется и не движется, – подумал Женя. – Кто написал?» Со стороны Петровки еще не убрали леса.

В тенях колонн у входа прохаживалась фигура.

– Там может быть опасно, – Женя всматривался в силуэт, ступавший профессиональной поступью постового. – Николай предупреждал.

– Я – человек неумный. Мне по фейдеру.

Прежде, чем Женя успел сообразить, что ответить, приглашение на двоих оказалось в Дюшиной руке, а Дюшины кроссовки уже взбегали по ступенькам театра, и вот диджей безапелляционно вручает бумажку атлетического сложения эльфу в костюме, с безымянным бейджиком «Охрана» и длинными ногами бегуна. Его брюки выпукло обтягивали мощные бедренные мышцы и морщились бессильными складками вокруг голени. Плечи квадратили фасон пиджака и сидели в нем деревянно, как в тесном гробу. «Ему-то по фейдеру. А меня разыскивают». Но Женя неохотно последовал за Дюшей и остановился на безопасном расстоянии от входа.

– Входа нет.

Эльфийский охранник с сомнением разглядывал странноватого человека с явно чужим приглашением и орка, который, видимо, узнал о премьере из новостей и рассказал странному человеку – но, хоть убей, не мог понять, зачем ему понадобилось лезть в самую гущу врагов, да еще и на балет. Дюша не сдавался.

– Не надо ля-ля. Вход есть. Я на него сейчас смотрю – вот, видите, смотрю, – и Дюша демонстративно повернул голову к двери. – Хотите, покажу, как я через него входить буду?

– Это не твой билет.