Влюбиться в мужа заново

– Я уезжаю в командировку на неделю, – наконец произносит он ровным тоном, а у меня от его слов сердце начинает колотиться где-то в горле. – Справитесь без меня?

– А почему не должны? Мы уже взрослые девочки. – Передёрнув плечами, я снова возвращаю всё внимание ноутбуку, но вновь не вижу ничего – всё расплывается перед глазами.

Знаю ведь прекрасно, куда именно он собрался, и в душе всё пылает горечью и жаром. Потому что предал меня, свою семью и наши планы снова. И только понимание, что ни черта у него не выйдет, придаёт мне сил.

– Хорошо.

– А куда едешь, если не секрет?

– Не секрет. В Европу. Важные переговоры.

– М. Окей.

– Возможно, вернусь раньше.

Вот как… Интересно, почему? Разумеется, этот вопрос вслух не задаю, но… может же Дима опасаться, что Элен ему не понравится, и оставлять сейчас пути отступления?

– Окей. Звони. И счастливо добраться.

Дима кивает и делает то, чего никак не ожидаю. Подходит ко мне, наклоняется и целует в макушку. Замирает так на несколько секунд, а у меня только одно желание – сорваться и сбежать куда подальше.

– Спасибо, я не сейчас же улетаю, – хмыкает он и уходит.

Конечно, об этой поездке я уже знаю, но с того момента, как Дима и Элен всё решили точно, не перестаю надеяться, что муж одумается. Словно есть какая-то точка, дойдя до которой он поймёт, насколько отвратительно поступает. Но время идёт, он готовится в «командировку», мысленно строит планы на путешествие с другой женщиной, и у меня всё меньше поводов считать, что эта история в принципе может закончиться чем-то оптимистичным.

– Хочешь, я тебя докину? – предлагает Демьян, когда выходим с ним из ресторана, где с самого рассвета шла профессиональная съёмка для нашего будущего тура.

– Не надо, спасибо. Мне на другой конец города.

– И что? Думаешь, моя машина так далеко не доберётся? – Он улыбается, и мне, несмотря на бурю самых ужасных эмоций, что бушуют внутри, хочется ответить ему тем же.

Наверное, было бы достаточно эффектно после встречи с Димой в аэропорту сесть в машину к другому мужчине, но это вынудило бы меня посвятить Демьяна во всё, а это последнее, чего мне хочется делать.

– Уверена, что доберётся. Но за мной уже подруга приехала, – киваю я на припаркованную неподалёку машину Петровой. – Так что спасибо. И до встречи.

– Надь? – окликает меня Демьян, когда я иду на трясущихся ногах в сторону Опеля Майи. – У тебя всё хорошо?

– Да, конечно, – обернувшись на пути, вру я Дему. – Всё отлично. Пока.

Когда усаживаюсь рядом с подругой, которая, быстро окинув меня взглядом, отъезжает от тротуара, понимаю, что вообще не могу выдавить из себя ни слова. Испытываю страх, такой всеобъемлющий, что от него внутри всё холодеет. Словно там ледяная пустыня образовалась, но вместо того, чтобы эмоции исчезли, их просто сковало морозом, и они бьются внутри, как умирающие бабочки.

– Ты парик не забыла? – хрипло выдавливаю из себя, когда большая часть пути позади, и у меня всё отчётливее желание крикнуть Петровой, чтобы остановилась. Тогда можно было бы сделать то единственное, чего хочу – выбежать из машины и помчаться обратно.

– Нет. И моё предложение в силе.

– Исключено. Или я делаю так, как придумала, или не делаю никак.

И всё же когда Майя паркуется чуть в стороне от основного скопления машин, меня начинает грызть сомнение. Петрова предложила сегодня побыть Элен, устроить Диме какой-нибудь спектакль вроде капризов и истерики, чтобы он понял, что в реальности всё совсем не так, как на экране телефона.

– Нет, Май… я иду сама.

Когда напяливаю дурацкий парик и тёмные очки, понимаю, что попросту не могу вдохнуть в лёгкие кислорода. А потом случается странное – всё плохое куда-то улетучивается и на смену ему приходит… лёгкость. Как будто на время превратилась в Элен, а уж ей уверенности не занимать.

– Всё… Готова, – выдыхаю прежде чем взяться за ручку дверцы. – Перепаркуйся поближе к выходу. Вдруг бежать придётся.

В аэропорт мы прибыли заранее. Я надеялась хотя бы попытаться успокоиться за то время, которое у меня было в запасе, но сейчас, когда стояла лицом к окну, чувствовала себя на удивление безмятежно. Как будто всё уже было решено и мне предстояло лишь внести последние штрихи. Я сначала почувствовала присутствие Димы, а потом уже увидела его в отражении в метре от себя, за спиной. Так бывает, когда живёшь с человеком долгое время. Можешь ощущать его даже на расстоянии.

Матовая поверхность стекла искажала то, что в ней отражалось, потому я не могла чётко рассмотреть лицо мужа и не могла понять, узнал ли он уже меня или нет. А когда рука Димы протянулась к «моим» волосам, по которым он невесомо провёл пальцами, не выдержала и резко развернулась.

Улыбка на лице мужа померкла не сразу. Сначала он вцепился взглядом в мои губы, потом – в глаза, скрытые за тёмными стёклами. А когда я стащила и очки, и парик, отшатнулся, как от удара. С его лица схлынули все краски, а глаза стали тёмными, почти чёрными.

– Надя? – выдохнул он, и я ответила то единственное, что пришло в голову:

– Надя. Но ты можешь называть меня Элен, если тебя так привычнее.

***