Влюблен по собственному желанию

Когда дверь оказалась запертой и сквозняк, встретивший его на пороге, прекратился, Снейп вынул палочку, зажег светильники, одновременно заставив с новой силой вспыхнуть потухшие было угли в камине, и направился к креслу. Устало опустившись в него, профессор отодвинул в сторону листы пергамента, захламившие невысокий столик, и потянулся к полупустой бутылке с вином. Левитировав из серванта бокал, он наполнил его ярко-алой жидкостью, вернул бутылку на место и сделал глоток. Терпкое вино было крепковато, что и требовалось. С несвойственным ему сожалением Снейп отметил, что эта ночь будет слишком длинной, учитывая отвратительную усталость и абсолютное нежелание спать. После собраний Упивающихся так бывало всегда. Напряжение давало себя знать, выливаясь в бессонницу, тем более отвратительную, что во времена этих ночных бдений как никогда ощущалось одиночество и бесполезность собственной деятельности.

Когда бокал практически опустел, Снейп принял единственно верное решение: чтобы как-то убить время, нужно заняться делом. На нем висело два зелья, так и не приготовленных, хотя мадам Помфри просила о них еще неделю назад, и теперь, кажется, появилась возможность с ними разобраться. Занятие обещало быть достаточно интересным и неспешным, чтобы провести за ним остаток ночи, поэтому Снейп предпочел не медлить.

Приготовления заняли некоторое время, он уже успел отвлечься от неприятных размышлений, и только когда собирался добавить следующий по счету ингредиент в густое варево, наполнявшее котел, нахмурился, разглядывая на свет содержимое одной из банок. Содержимого явно не хватало. Скривившись, Снейп вернул банку на стол и забарабанил пальцами по столешнице. Зелье было безнадежно испорчено. Время, необходимое для добавления следующего ингредиента, истекло, а его недостаток подтвердил худшие опасения. Снейп постоял еще некоторое время над котлом, пытаясь сообразить, как такое могло случиться, несмотря на то, что еще два дня назад он проводил полный осмотр собственных запасов, и все было в норме. Он мог поклясться, что специально оставил когти дракона в том количестве, чтобы их хватило на зелье для госпиталя, и, тем не менее, их было на добрую четверть меньше…

Выхватив палочку, он произнес очищающее заклинание, с яростью освобождая котел от содержимого и, резко развернувшись, вышел из помещения. Снейп знал содержимое своей лаборатории наперечет, он не мог истратить что-то и напрочь забыть. И еще этот внезапный сквозняк, который он ощутил на пороге гостиной… Ярость на лице профессора сменилась презрительной усмешкой. Поттер. Он должен был догадаться сразу, когда подсознательно ощутил чье-то присутствие. Нужно больше доверять инстинктам. Кто еще осмелится на подобное? У кого кроме Поттера есть мантия-невидимка, которую давно было нужно изъять, если бы не причуды Дамблдора? Однажды мальчишка уже разозлил его, выкрав ценный компонент, но теперь, когда он обнаглел до такой степени, что залез в его комнаты, возмездие будет соответствующим. Ярость заставила Снейпа окончательно потерять контроль, и бутылка с вином полетела на пол, зазвенели осколки, а содержимое красным пятном растеклось по ковру. Эта шутка обойдется Гриффиндору в добрых две сотни баллов. Не сразу, но факультет их лишится. Наглость и самомнение Поттера перешли всякие границы. И он узнает, что затеял мальчишка…

Тут Снейп опомнился, постоял некоторое время совершенно неподвижно, а потом принялся расхаживать по комнате, теряясь в догадках. Просто так Поттер не стал бы соваться в подземелья. Разве что поспорил с кем-то из таких же недоумков, но тогда в подтверждение того, что все-таки побывал в комнатах слизеринского декана, он должен прихватить что-нибудь посущественнее. Значит, парень собирается затеять свою игру и вряд ли сам знает, что творит. Этим отличались все выходки Поттера. Проблема была в том, что зелий, для которых требовались драконьи когти, было слишком много…

Исчерпав ярость, Снейп вернулся в лабораторию и теперь уже тщательно проверил все склянки, пробирки и реторты, которыми во множестве были заставлены шкафы. Это заняло много времени, но спешить ему было некуда. И только проведя ревизию содержимого последнего стеллажа, Снейп позволил себе передышку. Он оказался прав. Та же участь постигла и несколько других банок, но теперь Снейп уже не был уверен, что злость - единственная эмоция, испытываемая им. К злости присоединилось недоумение, и его было не в пример больше…

* * *

- Гарри! Подъем!

Хороший пинок, даром что дружеский, заставил парня подскочить на кровати и потянуться за очками. Впрочем, и без них можно было разглядеть ярко-рыжую шевелюру обладателя отвратительно жизнерадостного голоса.

- Рон? - Гарри надел очки и неуверенно взглянул на друга. - Ты совсем обалдел?

- А чего сразу я? Ты сам просил распинать тебя. Хотя, если ты не желаешь идти на завтрак, я пойму… - он многозначительно подмигнул: - Что, тяжелая ночка? Думаешь, я не видел, во сколько ты вернулся? Наивный! Я от любопытства до утра ворочался! Ну и как, стоит она того, чтобы не высыпаться?