Влюблена… заочно!

Что ж, София упрощает ему задачу, подумал Майкл. К тому же в чернильной тьме, не видя собеседника, исповедоваться куда легче. Стряхнув с пальцев крекерные крошки, он привлек ее к себе. До чего же здорово чувствовать, как она прижимается к нему! Майкл зарылся носом в ее волосы, вдохнув их сладкий аромат. Какое блаженство!

– Мамы давно нет в живых, – начал он. – Она умерла пятнадцать лет назад. От рака.

– О, Майк!

– Она была удивительной женщиной.

– Когда мне было восемнадцать, у моей мамы случился инсульт. Я знаю, каково это – когда близкий человек тяжело болен. А твой отец? – спросила она.

– Жив и здоров, слава богу.

– Где он живет?

Настало время признаться. Но нет, не сейчас! Сперва он должен убедиться, что она готова вручить свою судьбу Майку. Лишь когда она пройдет испытание и докажет свою искренность – тогда, и не раньше, он расскажет правду о себе. Однако и лгать Майкл больше не мог.

– Отец живет здесь, в Финиксе.

– Почему же ты никогда не говорил, что Финикс – твой родной город?

Майкл почувствовал, что пора сменить тему.

– Расскажи о своем отце.

В тот же миг Майкл ощутил, как София напряглась и чуть отстранилась от него.

– Мой отец был лгуном и обманщиком, – жестко ответила она. – Он уверял маму, что любит ее и готов жениться, а сам хотел только затащить ее в постель. А ей было всего семнадцать, и она совсем потеряла голову от любви.

– А потом забеременела.

– Да, – прошептала София.

Майкл молчал – да и что тут можно было сказать? По боли и гневу в ее голосе он понял, что София так и не простила отца.

– Когда мама рассказала ему о беременности, он потребовал, чтобы она сделала подпольный аборт. Ему было плевать и на нее, и на меня. Но мама отказалась отнимать у меня жизнь. А потом узнала, что он уже женат.

Представляешь?

– К сожалению, такое случается. Догадываюсь, как тяжело пришлось твоей матери.

– Тяжело – это мягко сказано. Ее родители пришли в ужас. Отправили ее в другой город к тетке и потребовали, чтобы она отдала меня на усыновление. Но мама отказалась: ведь я была единственным, что у нее осталось.

Теперь Майклу многое стало ясно: недоверие Джанет к мужчинам, преданность, которую София испытывала к матери, ее желание выйти замуж за человека, который сможет обеспечить семью. Майкл ощутил глубокое сострадание к Джанет. Несчастная женщина, страшась, что дочь пойдет по ее стопам, внушила Софии страх перед любовью. Но она хотела для дочери только хорошего – того, чем обделила жизнь ее саму.

– А что же твой отец? – спросил Майкл. – Он как-нибудь давал о себе знать?

– Слава богу, нет. Вскоре после этого его призвали в армию. Он погиб во Вьетнаме.

София вздрогнула. Майклу показалось, что она плачет, и он крепче прижал ее к себе.

– Не надо, София. Все хорошо.

– Нет! – выкрикнула София. – Не смей меня утешать! Как ты не понимаешь! Из-за него мама так и не узнала счастья! Она боялась довериться мужчине, пряталась от людей, ни с кем не встречалась! Боль и обида разъедали ее изнутри, пока не привели к инсульту, и она стала калекой – это в тридцать семь лет!

Майкл осторожно смахнул с ее щек горячие слезы. Какая нежная у нее кожа! Он едва удержался от искушения припасть к ее губам.

«Не надо! – предупредил внутренний голос. – Не делай этого, пока все между вами не прояснится!»

– Конечно, поступок отца повлиял и на меня, – призналась София. – На мое отношение к мужчинам. – Она тяжело вздохнула. – Я думала, все, что мне нужно, – симпатичный человек с хорошей работой, который сможет обо мне позаботиться. Никогда не солжет, не обманет, не использует меня в своих целях.

Майкл молчал, понимая, что ей надо выговориться – слишком долго все это копилось внутри.

– Видишь ли, – продолжала она, – мама рассказывала, что между нею и отцом с первой же встречи возникло притяжение. – Она прищелкнула пальцами. – То, что в романах называется «испепеляющая страсть».

– Как между нами. И ты боишься, что я окажусь похож на твоего отца? – спросил Майкл.

– Знаю, это звучит как бред, но постоянные предостережения мамы внушили мне убеждение, что сексуальное влечение дурно и опасно. Я считала, что мои отношения с мужем должны строиться на честности и общих интересах, а не на каких-то там гормональных штучках. Но тебе удалось все изменить, – продолжала она.

– Мне?

– Рядом с тобой я чувствую что-то невероятное, – шепотом призналась София.

Майкл схватил ее за обе руки, поднес их к губам и покрыл поцелуями.

– Милая моя, и я чувствую то же самое!

– И ты? Правда?

– А ты сама не видишь?

– Майк, ты ведь не лжешь мне, правда? Если ты меня обманешь, я этого не вынесу!

– О, София!

Но он уже ее обманул! И как теперь выпутаться из этой паутины лжи? Как объяснить ей, что он не тот, кем притворяется, что обаятельный и беззаботный курьер – всего лишь часть его «я»?

– Куда ты теперь поедешь? – спросила она. – Будешь ли навещать отца?

– Уезжать не обязательно, – произнес Майкл, с ужасом чувствуя, что все глубже увязает в трясине вранья. – Я могу остаться.

– Майк, что ты говоришь? Остаться и жить… здесь… со мной? – Сердце Софии радостно забилось. Неужели? Неужели ей все-таки суждено счастье?