Влюбленная Джейн

– Всего пятьдесят шесть шиллингов! Не так уж дорого! За проезд на почтовой карете берут около фунта.

Порывшись в кармане штанов, она достала сто шиллингов, которые утром извлекла из своего белого муслинового платья на случай, если в Лондоне они ей пригодятся. При таких невысоких ценах этой суммы могло хватить на многое.

– Пятьдесят шесть фунтов, – пояснил продавец, нахмурившись.

Джейн схватилась за стальной поручень.

– Пятьдесят шесть фунтов! – повторила она. – Это же безумие!

– Какие-то проблемы? – спросил Фред.

– Этот человек хочет за место в своем поезде пятьдесят шесть фунтов! Да за такую сумму я могла бы доехать до Лондона в золотой карете, запряженной королем Англии вместо лошади! Откуда у меня такие деньги?

– Нет денег – нет билета, дорогуша, – пожал плечами человек из стеклянной коробки.

Джейн сокрушенно потупилась. Фред покачал головой:

– У вас правда нет денег?

– Таких – нет. – Джейн направилась к выходу. – Думаю, мне следует вернуться в ваш дом.

Фред состроил гримасу:

– Да ладно вам, не глупите. – Он достал из кармана две красные банкноты по пятьдесят фунтов. – Вот.

– Боже милостивый! Уж не султан ли вы, сэр? Нет, я не могу принять! – воскликнула Джейн, глядя на Фреда расширенными глазами.

Сто фунтов, больше, чем она получала на свои нужды за целый год!.. Фред покачал головой:

– Потом отдадите.

– Я даже не знаю, когда смогу возвратить вам такую сумму, – сказала Джейн.

Теперь ей было стыдно вдвойне.

– Об этом мы потом подумаем. – Фред передал деньги в оконце, проделанное внутри стеклянной будки. Продавец протянул ему оранжевую карточку – такую же, как та, что у него уже была. – Вот, Джейн, держите. И сдачу оставьте себе.

– Нет-нет, как можно! – в ужасе запротестовала она.

– Берите. Пригодится, – произнес Фред настойчиво и выудил из кармана еще что-то. – Вот, «Устрицу»[8] тоже возьмите на случай, если захотите сесть на метро. Правда, ее вам придется пополнить.

Джейн взяла маленькую голубую карточку, совершенно не похожую ни на устрицу, ни на какое-либо другое морское животное, и внимательно рассмотрела этот загадочный предмет. Его назначения она не знала, но решила не обнаруживать своего неведения.

– Спасибо, Фред, – сказала она, положив «Устрицу» в карман вместе с банкнотами, монетами и билетом.

Ее благодарность была неподдельной, как и ее смущение. До сих пор этот мужчина вел себя несносно. Они только и делали, что дразнили и высмеивали друг друга. Откуда вдруг взялась такая доброта? С какой стати он дал ей целых сто фунтов из собственных денег? Хотел загладить свою вину за утреннее происшествие в ванной, да и за все остальное?

Они вернулись на платформу. Вскоре протрубил гигантский рог, после чего послышался шум размеренных ударов стали о сталь. Показалось нечто огромное, лиловое, продолговатое, с надписью на боку «Большая западная железная дорога». Джейн в ужасе отскочила, решив, что нет на свете такой силы, которая заставила бы этого монстра остановиться. Тем не менее он остановился, и двери, волшебным образом распахнувшись, выпустили наружу поток людей. Их было не меньше тридцати, и все носили странную одежду нового века.

Фред вошел, Джейн последовала за ним. Пахло металлом. Внутри длинного экипажа, справа и слева, тянулись ряды кресел, как в очень узком театре. Джейн увидела свободное место возле мужчины в сером пальто и села. Фред, пожав плечами, уселся сзади.

Заколдованные двери закрылись так же, как открылись, – сами собой. Откуда-то снизу раздался металлический скрежет, и лиловый левиафан, покачиваясь, откатил от станции. Джейн стала смотреть в окно. Достигнув окраины города, поезд набрал скорость. Дома, дороги и лавки сменились деревьями и полями. Участки земли разделялись теми же замшелыми каменными изгородями, которые стояли здесь и в 1803 году, и семью веками ранее – со времен норманнского завоевания.

На подъезде к Виндзору Джейн ахнула, увидав знакомый ей величественный дуб. Дерево уже было огромным, когда она проезжала мимо него в почтовой карете, а сейчас сделалось еще больше – футов двести в высоту. Чего оно только ни повидало на своем веку!

Джейн понимала: ее время тоже отличалось от предшествующих времен. В частности, от Средневековья, когда простые люди были невольниками феодалов, на площадях горели костры, а черные дрозды служили начинкой для пирогов. В прошлом всякое бывало: однажды, к примеру, на английском троне сидела женщина… Неудивительно, что 2020 год отличался от 1803-го. Но в чем именно заключалось это отличие, каких успехов достигло человечество? Одно казалось неоспоримым: в двадцать первом веке люди перестали использовать ручной труд, заменив его волшебством. Одна железная машина мыла белье, другая – посуду. Какие-то чары зажигали свечи и двигали стальные повозки.