Влюбленная Джейн

Ее первая поездка в безлошадном стальном экипаже прошла без всякой торжественности. Помреж (что бы это ни значило) правил, а она сидела рядом. Ей следовало бы восхищаться размером и быстротой колесницы, за окнами которой свистел ветер. Она старалась сосредоточиться на размышлениях о том, как машина едет без пара. Но вместо этого мысли по какой-то глупой причине без конца вертелись вокруг того, что в двадцать первом веке подразумевается под несчастным случаем. Современники Джейн называли этим словом такие страшные вещи, о которых боялись говорить вслух: потерю ноги, руки или глаза, а то и головы. С другой стороны, за двести лет человечество добилось колоссальных успехов! Научилось строить дома из стали и пускать поезда под землей. Наверное, ужасы предыдущих столетий канули в Лету, вымерли, как птица додо. Возможно, теперь, если кто-то занозил палец или порезался о лист бумаги, это уже называлось несчастным случаем? Беспокоиться определенно не стоило. Напрасно она, Джейн, тревожными мыслями испортила себе первое путешествие в экипаже без лошадей.

* * *

Молодой человек в красной рубашке высадил Джейн возле городской больницы. Служитель проводил ее по коридору. Джейн однажды была в лечебнице – в возрасте девяти лет, когда у нее разболелся левый коренной зуб. Отец отвез ее почтовой каретой в Винчестер и держал за руку, пока цирюльник, именовавший себя также «доктором», орудовал щипцами. С тех пор Джейн не любила лекарей и теперь надеялась, что Фред попал в более бережные руки, чем она тогда. Ее привели в комнату, где сидела плачущая София. Они обнялись.

– Я ничего не знаю. Я его не видела.

– Все будет хорошо, – ответила Джейн уверенно. – Это всего лишь несчастный случай.

Женщины стали молча ждать. Повсюду пищали и звенели стальные коробки. Некоторое время спустя сестра милосердия проводила их в комнату, где лежал Фред. В первый момент Джейн почувствовала раздражение, не увидев ни занозы, ни пореза от бумаги. Если не считать маленького пластыря над глазом и еще одного на руке, Фред был совершенно невредим. София обняла его.

– Что с тобой случилось?

Джейн осталась стоять в дверях.

– У меня волосы торчат во все стороны? – спросил Фред.

На нем была белая рубашка с короткими рукавами. Джейн потупилась. София ткнула брата кулаком в плечо.

– Мы уж думали, ты умер! Нам никто ничего не объяснил!

– Со мной все в порядке. Никогда так хорошо себя не чувствовал. Хоть сейчас в спортзал.

В какой-то момент Фред посмотрел на Джейн, но, никак не отметив ее присутствия, тут же снова перевел взгляд на сестру. Джейн стало неловко: она почувствовала себя человеком, который сует нос в чужие семейные дела. Не стоило ей приезжать.

В комнату вошел лысый мужчина с мягкими карими глазами.

– Кто из вас сестра?

София подняла руку.

– Я доктор Маркс, – представился вошедший.

Джейн с удивлением его оглядела. В ее времена доктора выглядели иначе: носили сюртуки и сапоги для верховой езды, а не зеленую пижаму, как этот. София пожала ему руку, нисколько, по-видимому, не смущенная тем, что он не одет. Затем лекарь повернулся к Джейн и, протянув руку ей тоже, поинтересовался, кто она и кем приходится больному. Она ответила:

– Джейн… Не родственница.

Фред еще раз на нее посмотрел.

– Так что же все-таки произошло, док? – спросила София.

– Мистер Уэнтворт получил разряд тока, – ответил врач.

– Неудивительно: он у нас всегда был немного глуповат, – сказала София с нежностью. – Можно забрать его домой?

Доктор внимательно поглядел на одну из коробок, стоявших возле изголовья Фреда. Она ритмично пищала, на экране высвечивались линии: голубая и зеленая. Врач что-то записал пером, которое не надо макать в чернила. Потом снова посмотрел и снова записал. Словно коробочка диктовала ему мелодию, а он переносил ноты на лист.

– Будет лучше, если мы за ним еще понаблюдаем.

– Это обязательно? Он действует мне на нервы так же, как обычно. Так, может, он здоров? – спросила София и нарочито улыбнулась, показывая, что шутит.

Доктор улыбнулся в ответ:

– Мы бы хотели, чтобы мистер Уэнтворт пока побыл у нас.

Закончив свой разговор с коробкой, он вышел.

– Мне кажется или здесь холодно? – спросил Фред дрожа. – По-моему, кондиционер работает слишком сильно.

– В больницах всегда прохладно, – отозвалась София.

– А можно мне одеяло?

София не бросилась исполнять просьбу брата.

– Я тебе не нянька, – ответила она.

– Я схожу, – сказала Джейн, радуясь тому, что появился повод выйти из комнаты.

– Не надо, Джейн, все в порядке, – возразил Фред.

Она вгляделась в его лицо, надеясь увидеть признак какого-нибудь чувства, но он уставился в пространство.

– Я все-таки схожу, – сказала Джейн.

Она уже сделала несколько шагов в сторону двери, когда София, оставшаяся у постели брата, спросила:

– Фред, куда ты смотришь? Фред?!

Джейн обернулась и, проследив за его взглядом, не нашла ничего интересного. Только блестящий белый пол. Глаза Фреда словно остекленели. Телом он оставался в постели, а дух его как будто бы куда-то унесся.

– Фред?! – снова позвала София.