Читаем Влюбленная принцесса полностью

Влюбленная принцесса

Головолом: А, ну хорошо. Тогда тебе обязательно нужно заглянуть на стенд нашего компьютерного клуба во время праздника и посмотреть игру, над которой я работал. Мне кажется, тебе понравится.

Могла бы сразу догадаться. Майкл не собирается приглашать меня на бал. Не в этой жизни. Он просто хочет показать мне свою дурацкую компьютерную игру. Да плевать мне на нее. На меня бросятся какие-нибудь тупые боевики, а я должна буду отстреливаться или типа того. Джудит небось придумала, кто ж еще.

Мне страшно хотелось написать ему: «Неужели ты ничего не видишь? Неужели не понимаешь, что единственный человек, с которым я хочу связать себя обязательствами навеки, – это ТЫ? Неужели ты до сих пор так ничего и НЕ ПОНЯЛ?»

Вместо этого я написала:

ТолЛуи: Обязательно посмотрю. Первым делом. Ну ладно, мне пора. Пока.

Как же я иногда себя ненавижу!

Среда, 10 декабря, 3 часа утра

Вы ни за что не поверите. Я полночи не могла уснуть из-за бабушкиных слов.

Серьезно. То есть сначала я спала как убитая, точнее, как человек, придавленный мурлычущим котом, который весит двадцать пять фунтов, и вдруг проснулась оттого, что в голове вертелась выхваченная из разговора случайная фраза: «Ну ты же стала его девушкой, правда?»

Так ответила мне бабушка, когда я спросила, что такого находчивого в том, что Кенни писал мне анонимные любовные письма.

И знаете что?

БАБУШКА ПРАВА.

Это, конечно, полный бред – то, что бабушка может быть права насчет чего-либо в принципе, – но ведь выходит, что права. Кенни реально помогли анонимные письма. Ну я же стала его девушкой?

Так что мешает мне писать анонимные любовные письма парню, который мне нравится? Не, ну правда? Не считая того, что у меня уже есть парень, а у парня, который мне нравится, есть девушка?

В общем, неплохой план. Само собой, над ним еще придется поработать, но в отчаянные времена приходится принимать отчаянные меры. Ну типа того. Я сейчас слишком сонная, чтобы уточнять, как это правильно звучит.

Среда, 10 декабря, продленка

Я всю ночь соображала, как мне это сделать, и, кажется, придумала. Уже сейчас, пока я здесь сижу, идет работа, а все благодаря Тине Хаким Баба, а также тому, что мне удалось заскочить в магазинчик Хо до начала уроков.

Правда, у Хо нашлось не совсем то, что мне нужно, – я-то искала симпатичную, но не слишком отвязную открытку без всяких надписей внутри. Но без надписей были только открытки, изобилующие котятами или с изображением фруктов и ягод, которые обмакнули в шоколад.

Я долго выбирала открытку, на которой фрукт не имел бы фаллической формы, и в конце концов остановилась на клубнике, но и та смотрелась как-то слишком сексуально. Уж не знаю, что такого сексуального в клубнике, с которой капает шоколад, но Тина, увидев ее, выдохнула «Вау!», а потом очень игриво согласилась написать внутри стихи, чтобы Майкл не догадался по почерку, что письмо от меня. Ей даже понравился стишок, который я накропала в пять утра.

Лиловые фиалки,Розы точно кровь.Разве ты не знаешьПро мою любовь?

Не фонтан, прямо скажем, но попробуй сочини что-нибудь получше после всего лишь трех часов сна. Я немного сомневалась насчет слова на «л». Может, надо было заменить его на «нравишься»? А то Майкл еще решит, что его выслеживает какая-то маньячка. Но Тина считает, что «любовь» – самое подходящее слово, потому что, как она сказала: «Это ведь правда?»

Ну ладно, письмо все равно анонимное, так что можно безнаказанно раскрывать душу. Перед физрой Тина будет пробегать мимо шкафчика Майкла, вот и подсунет ему под дверцу.

Сама не верю, что я так низко пала, но, как любит говорить папа, «кто смел, тот и съел».

Среда, 10 декабря, продленка

Ларс только что заметил, что я ничем не рискую, поскольку открытка не подписана, да и стихи написаны не моей рукой. (Ларсу все известно об этой авантюре, поскольку мне пришлось объяснять ему, с какой стати я прусь к Хо в восемь пятнадцать утра.) Он даже помогал выбирать открытку, но я бы предпочла, чтобы на этом его вклад в проект закончился. Он все-таки мужчина, поэтому вряд ли способен дать разумный совет в таком деле. Да к тому же был женат четыре раза – что он может помнить о романтике? И вообще, должен бы уже знать, что на продленке болтать запрещено.

Среда, 10 декабря, алгебра, 9:30

Только что столкнулась с Лилли в коридоре. Она шепнула: «Не забудь! В десять! Не подведи!»

Самое интересное, что я и правда забыла. Срыв уроков! Дурацкий срыв уроков!

А бедный мистер Джанини, ни о чем не подозревая, просматривает пятую главу учебника. Разве он виноват в том, что миссис Спирс не понравилось сочинение Лилли? Нельзя же наказывать всех учителей за то, что сделал один.

Уже девять тридцать пять. Что же мне делать?