Влюбленная

— Ешь, — сказал он. — Босс хочет поговорить с тобой, но это может занять некоторое время, — Он взглянул на опустевшую чашку. — Видимо, до тех пор ты будешь испытывать жажду.

И с еще одной ухмылкой он закрыл за собой дверь.

Я подползла к стене и прислонилась к ней. У меня звенело в голове, а щека горела, как в огне. Через несколько часов она приобретет прекрасный пурпурный оттенок. Отличный план, София. Избить мистера Вселенную и с легкостью убежать. Здорово.

Я знала, что, наверное, мне следует поесть, но от одного взгляда на бутерброд у меня скрутило живот. Как я могла думать о еде в такое время?

Я отчаянно хотела сохранить самообладание, но этот момент убедил меня в безнадежности ситуации. Я заплакала; большие, соленые, отчаянные слезы рекой потекли по моему лицу. Я была совершенно беспомощна. Побег не был вариантом. Они возьмут от меня все, что хотят. Вопрос был только в том, как они это сделают.

* * * * *

Каким-то образом мне удалось заснуть. Не знаю, было ли это затяжным эффектом лекарств или способом моего тела справиться с ситуацией, но следующее, что помню — я просыпаюсь от шума в коридоре.

Понятия не имею, что это значит; стены были толстыми, а звуки невнятными, но в этот момент я предположила, что любое действие было плохим. Это означало, что мы продвигаемся к тому, что произойдет дальше. Мне отчаянно хотелось спрятаться, но некуда. Моя грудь казалась невероятно тяжелой, а сердцебиение отдавалось в ушах, как выстрел.

Наступило короткое затишье, примерно через тридцать секунд тишины замок снова зазвенел. Я собралась с духом. Дверь распахнулась...

....и ворвался Себастьян с черным пистолетом в руке.

Мой желудок скрутило.

На его лице было выражение отчаяния и страха. При виде его у меня заболело все тело, а рана, оставленная его письмом, снова открылась.

Его глаза были дикими, почти безумными, но они загорелись, когда посмотрели на меня. — София, — воскликнул он, делая три быстрых шага и заключая меня в самые крепкие объятия, которые я когда-либо испытывала.

Когда он обернул свое тело вокруг моего, все во мне всколыхнулось. Наконец-то я позволила себе ощутить всю серьезность ситуации. Поняла, что снова плачу. Моя грудь сотрясалась от громких рыданий, бессвязная благодарность вырывалась изо рта. Он был теплым и сильным и излучал контроль, и я еще глубже прижалась к нему, как будто его тело могло каким-то образом защитить меня от чувств.

Он воспринял мою реакцию спокойно, прижимая к себе и нежно поглаживая по волосам. — Я знаю, знаю. Все в порядке. Ты со мной.

Его прикосновение успокаивало. Его присутствие омыло меня, наполняя первобытным чувством безопасности. Я знала, что все было далеко не в порядке, и у меня появилось больше вопросов, чем было, и я не знала, что с ними делать, но в тот момент я никогда в жизни не испытала бы большего облегчения, увидев другого человека.

Через некоторое время я, наконец, начала успокаиваться, и обнаружила, что снова могу говорить.

— Мы можем уйти отсюда? Я больше не могу здесь находиться.

— Да.

Когда я отстранилась, он увидел мое лицо, и выражение его лица стало жестким.

— Они причинили тебе боль?

— Да, — сказала я, указывая на свою щеку, где, как я предполагала, расцвел синяк, — Но это была моя вина за попытку сбежать.

— Ни в чем из этого нет твоей вины, София, — сказал он невероятно грустно.

Он вывел меня в коридор. Каким-то образом мне пришло в голову, что Себастьян сделал это в одиночку, в стиле Джеймса Бонда; но, конечно, это было смешно. Снаружи нас ждали пятеро здоровенных мужчин в наушниках и с короткими черными стволами. Их накрахмаленные костюмы и мрачные выражения лиц делали их двойниками моего мертвого посетителя. Если бы я не знала, предположила бы, что они на одной стороне. Может, все дьявольские корпорации мира делают покупки в одной и той же мастерской по пошиву костюмов.

Костюмы-ля-бандито.

Но даже попытка моего внутреннего монолога пошутить не смогла вызвать улыбку на лице. Увидев их всех стоящих там, настороже и вооруженных до зубов, я действительно поняла, в какое дерьмо себя втянула. Ради всего святого, у них было оружие. Я никогда раньше не видела настоящий пистолет. Австралийские законы об огнестрельном оружии общеизвестно жестки, так что с этим не часто сталкиваются. Но здесь было пятеро мужчин, державших пистолеты так небрежно, как будто это были газеты; и, судя по тому, как они с ними обращались, им было совершенно удобно использовать их. Я не видела никаких признаков борьбы в коридоре, но сомневалась, что мои похитители только что пригласили Себастьяна и компанию на послеобеденный чай. Где-то здесь пролилась кровь. Кровь, которая, косвенным путем, была на моих руках. Я быстро покачала головой, пытаясь прояснить образ. Такое мышление не принесет никакой пользы.