Влюбленная

Он несколько раз моргнул, затем слегка поклонился.

— Я.

В комнате было пусто, кроме нас троих. Не то чтобы это имело значение. Он был вооружен, а его головорезы находились всего в нескольких шагах.

Я изучал его несколько секунд. В основном он был похож на самого себя. В его улыбке была та же игривость, что и всегда, но теперь в его глазах тоже было что-то темное, что-то не то. Я понятия не имел, как он так долго скрывал это.

— Почему? — Спросил я.

Он ухмыльнулся.

— Вопрос на миллион долларов, не так ли?

— Миллион долларов? Так тебе нужны деньги?

— О Боже, нет, — ответил он со смехом. — Я думаю, неудачный выбор фразы. Нет, может, я и не стою столько, сколько ты, Себастьян, но мне вполне комфортно. Речь идет о гораздо большем, чем это.

Мотив, стоявший за нападениями, постоянно беспокоил меня. Мне никогда не удавалось собрать все кусочки воедино.

— Ты убил Чарли и Аарона.

Трей кивнул.

— Виновен. — Он не выказал ни малейшего признака раскаяния.

— Как ты мог это сделать? Как ты мог убить своих собственных братьев? Мы приняли тебя, сделали частью семьи, и вот как ты нам отплатил?

Выражение лица Трея потемнело.

— Я никогда не был частью семьи, Себастьян. Может, у меня и есть татуировка, но у меня никогда не было уважения.

Я кисло усмехнулся.

— Уважение? Серьезно, так вот в чем дело? Бедный маленький Трей чувствует, что его недооценивают?

Его челюсти сжались.

— Даже сейчас ты смеешься надо мной, — он слегка потряс пистолетом. — Неразумно издеваться над человеком с пистолетом.

На мгновение я подумал, что, возможно, зашел слишком далеко, но в конце концов он расслабился.

— Знаешь, мой отец часто рассказывал мне о вас, ребята, когда я был ребенком, — продолжил он. — Я знаю, что он не должен был этого делать, но он сделал. Он часто рассказывал мне о том, что ты делал, какой властью обладал. Раньше я мечтал о том дне, когда стану частью этого. Потом ты наконец пригласил меня присоединиться, и это был лучший день в моей жизни. Наконец-то у меня появился шанс проявить себя. Я провел следующие три года, надрывая задницу ради группы, но в конце концов, знаешь, что я получил? Та же дерьмовая работа и жестокие шутки, что и тогда, когда я начинал.

— Группа — это обязательство на всю жизнь, Трей. Все не происходит в одночасье. Ты не можешь просто ворваться и ожидать, что будешь руководить шоу.

— Ты сделал это. Тебе было, сколько, двадцать семь, когда тебя пригласили в совет? А папе было всего двадцать пять. Не говоря уже о Маркусе. Ты продвигаешь этого парня вместо меня? — Теперь в выражении его лица было что-то дикое, что-то сломленное. Очевидно, эта рана гноилась в течение долгого времени. — Папа пригласил меня в группу не для того, чтобы я был гребаным мальчиком на побегушках. Я способен на большее. Я заслуживаю лучшего.

— Да, ну, твой отец перевернулся бы в могиле, если бы увидел тебя сейчас. — Слова слетели с моих губ прежде, чем я осознал, что произнес их.

Рот Трея открылся в рычании, и он поднял пистолет на меня, его рука дрожала.

— Возьми свои слова обратно, — прошипел он. — Возьми свои слова обратно! Он бы понял. Он бы гордился, что я наконец-то сделал шаг вперед и сделал что-то. Он был не из тех людей, которые позволяют другим людям ходить по нему, и я тоже.

— Так что же все это значит? Месть? Убить нескольких членов группы и почувствовать себя лучше?

Улыбка вернулась на лицо Трея, но она была какой-то не такой, кривой, как будто я смотрел на ее отражение в разбитом зеркале.

— Может быть, немного. Но дело не только в этом. Вот в чем сейчас проблема с группой. Ты думаешь, что недостаточно велик. Кроме того, я не тот, с кем тебе действительно следует говорить о мести.

Я склонил голову набок.

— Что это должно означать?

— Ну, как бы мне ни хотелось взять на себя всю ответственность за все, я должен признаться, что сделал это не в одиночку. Мне немного помог кое-кто, у кого была чуть более личная заинтересованность во всем этом. — Он повысил голос. — Теперь можешь войти, детка.

Мои глаза метнулись к двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как вошла женщина.

— Привет, Себастьян, — сказала она.

У меня отвисла челюсть. Прошло много лет с тех пор, как я видел ее в последний раз, но эти идеальные черты и золотистые локоны были безошибочно узнаваемы.

Лив.

Секунд десять никто не произносил ни слова. Она просто улыбнулась, излучая удовлетворение, в то время как мой рот безмолвно двигался. При виде ее мне показалось, что я падаю, как будто все остальное проносилось мимо меня. Мой желудок скрутило, кожу покалывало, легкие, казалось, застыли в груди. Миллион мыслей пронеслись в моей голове. На несколько мгновений я действительно был уверен, что сплю.

— Ты жива, — сказал я наконец.

Лив тихонько хихикнула.

— Я вижу, ты наблюдателен, как всегда. — Казалось, она действительно принарядилась по этому случаю. Длинное черное платье и элегантный клатч под мышкой, она выглядела так, словно только что вернулась с какого-то модного благотворительного ужина.

Я сделал шаг к ней, моя рука слегка дернулась вперед, прежде чем я остановил себя.

— Я видел твое тело.