Влюбленные

Разинув рот, я уставилась на Денни. У меня было такое ощущение, словно он только что пробил дыру в моем сердце. Одно дело – испытывать тайные страхи, и совсем другое – когда их подтверждает один из друзей Келлана. Хотя у Денни и были серьезные причины, чтобы заставить меня возненавидеть Келлана, все же он не был склонен к подобным играм. Он бы не сказал ничего, во что не верил сам. Впрочем, Денни ведь не знал Келлана так хорошо, как я, ему была известна лишь малая часть его прошлого.

Денни взял меня за руку.

– Мне искренне жаль, что пришлось это тебе сказать, очень жаль, но ты должна понимать, с кем связалась. А Келлан… Он просто не знает, что это такое – быть верным, Кира. Просто не знает.

Слезы хлынули из моих глаз, но я нервно отерла их.

– Ты его не знаешь так, как знаю я, Денни. Ты не знаешь, через что ему пришлось пройти, с какой болью бороться, как его мучили. Ты думаешь, его просто пороли в детстве, но на самом деле все было гораздо хуже…

Я резко замолчала, не желая выдавать тайны Келлана – это ведь были не мои секреты. Денни нахмурился, глядя на меня.

– Тяжелое детство не повод, чтобы… чтобы плевать на все и вся. Можно пережить очень многое в раннем возрасте и все-таки стать достойным человеком. Прошлое не дает тебе права причинять людям боль.

Вздохнув, я уставилась в пол.

– Да знаю я… Я просто хотела сказать, что тебе далеко не все известно о Келлане.

– Например? – шепотом спросил Денни.

– Я не могу рассказать, – покачала я головой, посмотрев на него. – Извини.

Денни кивнул, и в его взгляде мелькнула грусть, когда он осознал, насколько на самом деле близки мы с Келланом.

– Что ж, возможно, я и неправ. – С шумом выдохнув, он пожал плечами. – Но если тебе кажется, что он тебя обманывает, Кира, тогда, скорее всего, так оно и есть.

По моей щеке снова поползла слеза, и на этот раз Денни смахнул ее.

– Мне жаль, – прошептал он. Я кивнула, а он добавил: – Ты сказала Келлану, что я вернулся в Сиэтл?

Со вздохом я покачала головой и посмотрела на карточный стол. Он был почти весь скрыт огромным букетом ярко-алых роз. Цветы стояли здесь уже неделю, но и не думали увядать. Это был подарок в честь нашей годовщины. Келлан заказал доставку цветов в бар Пита, но я в тот день чувствовала себя плохо и ушла домой пораньше, так что букет я получила только на следующий вечер. Мы не смогли быть вместе в день годовщины, и опоздание букета выглядело ужасающе символичным.

Денни чуть наклонился, чтобы заглянуть мне в глаза.

– И почему ты ему ничего не сказала? Только не говори, что решила пощадить его чувства. Отчасти это и может быть так, но это ведь не настоящая причина того, что ты промолчала?

Мне захотелось как-то уйти от неприятного разговора, просто прекратить его, но, понимая, что это невозможно, я повела плечом и прошептала:

– Он что-то скрывает от меня, а если он готов иметь от меня секреты, то и мне захотелось что-нибудь от него утаить.

Из моей груди вырвалось рыдание, когда я призналась в этом, и Денни наконец-то обнял меня. Я прижалась к нему, заливаясь слезами страха и разочарования. Ненавидя себя за собственные чувства, за то, что все выдала Денни, я просто сдалась, как бы развалившись на части от слабости. Денни спокойно держал меня, поглаживая по спине и ничего не говоря. Я могла лишь догадываться, как он благодарит судьбу за свою новую любовь, не такую сложную и изматывающую.

Когда я наконец снова смогла дышать более или менее ровно, Денни отпустил меня и налил свежего чая в наши чашки. Усевшись на диван, я выложила ему все, что меня тревожило: рассказала о поклонницах, об экзотической представительнице звукозаписывающей компании, которой следовало бы сниматься для самых дорогих модных журналов, о странных телефонных сообщениях и звонках, которые Келлан скрывал от меня, о том, как Келлан понял, что и я скрываю от него что-то, и не стал настаивать на откровенности, потому что не желал разглашать собственные тайны.

Денни внимательно слушал, никак не комментируя поведение Келлана. Он не стал и утешать меня, вселяя ложные надежды. Когда я наконец умолкла, он не стал говорить, что все это ерунда, или что все будет в порядке, или что я уж слишком остро на все реагирую. Он просто слушал и кивал, а я вдруг поняла, почему люди стараются утешать друг друга без какого-либо смысла. Если ты, выложив кому-нибудь все свои страхи, не слышишь в ответ: «Да все это, скорее всего, чепуха», – они как бы становятся оправданными, даже если у тебя на самом деле нет никаких подтверждений.

Когда мне уже нечего было сказать, Денни уставился на шов на чехле дивана, возможно подыскивая подходящие слова. Я смотрела на него, чувствуя себя опустошенной и усталой. Потом Денни как будто что-то заметил, наклонился поближе к уродливому оранжевому дивану и, пустив в ход обе руки, вытащил что-то из маленькой дырки в распоровшемся шве, которую я до сих пор не замечала.