Влюбленные

В руке у него оказался листок бумаги, и мое сердце подпрыгнуло. Это была еще одна любовная записка от Келлана, последняя весточка той игры, которую он оставил для меня, уезжая в турне, – с тех пор, казалось, прошла целая вечность.

Денни развернул листок, видя, что у меня снова заблестели глаза, и просмотрел его, прежде чем протянуть мне со словами:

– Думаю, это тебе.

Дрожащими руками я взяла листок и затаила дыхание, сморгнув упрямые слезы.

Я спрятал это подальше, надеясь, что ты найдешь эту записку не сразу, что пройдет много времени после моего отъезда. Надеюсь, пройдут месяцы, и я буду в пути, далеко-далеко от тебя. Я не могу вообразить, что сделает с нами разлука, но надеюсь, что мы станем еще ближе. Я надеюсь, что мы будем любить друг друга еще сильнее, чем прежде. Я надеюсь, что, когда вернусь, ты будешь со мной. И если быть до конца честным, я надеюсь, что, когда я вернусь, ты согласишься выйти за меня замуж, пусть и не в тот же день. Потому что я хочу именно этого, именно об этом я мечтаю. Чтобы мы с тобой были вместе до конца наших дней. Я не знаю, что бы я делал без тебя. Я так люблю тебя… Но если по каким-то причинам мы не сблизимся еще сильнее, если что-то встанет между нами, то прошу, умоляю тебя, не предавай меня. Будь со мной. Всегда со мной. Переживи все вместе со мной. Просто не бросай меня, пожалуйста.

Я люблю тебя, я всегда люблю тебя.

Келлан

Глава 20 О боже мой…

Когда Денни ушел, я отправилась спать, сжимая в руке записку. Я знала, что Келлан написал ее еще осенью, до того как между нами что-то изменилось, и все равно она меня успокоила. Он уже тогда понимал, что, пока он будет далеко, в пути, может что-то случиться. Он понимал это и заранее умолял меня не бросать его. А я и не хотела этого делать. Мне нужен был Келлан. Я желала той судьбы, которую он изложил в своем маленьком письме. Просто я хотела еще и доверять ему.

На следующее утро мой телефон зазвонил очень рано. Все еще сжимая записку в пальцах, не желавших отпускать ее, я нашарила шумевший телефон и сумела нажать на кнопку ответа, прежде чем аппарат переключился на автоответчик.

В моем ухе зазвучал теплый голос:

– С годовщиной!

С улыбкой я перевернулась на спину, представляя темно-синие глаза Келлана.

– Тебе незачем повторять это каждый раз, когда ты звонишь.

Он вздохнул, и этот звук почти заглушил скрип моего матраса.

– Я знаю, но мне до сих пор не по себе, что я пропустил такой день, что не смог прилететь к тебе. Целый год вместе – это очень много, и мне ужасно хочется тебя увидеть… Но пока ничего не получается.

Я прикусила губу. Келлан уже говорил, что записать альбом будет не так-то просто. Когда он уже думал, что сможет приехать ко мне, звукозаписывающая компания предъявила ему дополнение к контракту: корпорация желала сначала официально одобрить каждую из песен, подлежащих записи. Келлана совсем не обрадовала мысль о том, что кто-то будет судить о его музыке, но выпуск альбома – дело дорогое, и студия хотела быть уверенной, что получит лучшие композиции. В финансовом отношении это, конечно, имело смысл, но также и делало процесс записи более сложным, в особенности потому, что компания хотела завершить все подготовительные работы до того, как группа в мае доберется до Лос-Анджелеса. Так что времени у Келлана и ребят было совсем немного.

Конечно, я все прекрасно понимала, но мне безумно хотелось провести годовщину вместе со своим парнем, а не с бутылкой «Найквила»[8].

– Конечно, Келлан, это все не шутки. Я понимаю. К тому же я и чувствовала себя в тот день не очень, и ты ведь прислал мне цветы…

Подумав о букете, стоявшем в другой комнате, я улыбнулась, но Келлан снова вздохнул.

– Ну да, цветы, которые ты даже не получила вовремя. Мне ужасно жаль. Я был уверен, что в субботу вечером посыльный найдет тебя у Пита.

Теперь уже вздохнула я.

– Да все в порядке, Келлан, это совсем не важно.

– Для меня – важно, Кира. Мне действительно жаль, что все так повернулось. Но я это возмещу когда-нибудь… Обещаю.