Влюблённые

Эйлин Маккензи негромко кашлянула, скрывая за приложенным ко рту кулаком довольную ухмылку, и откинула за спину конец светло-голубого шарфа. Ее однокурсники развалились в мягких креслах аудитории-амфитеатра, закрыв глаза и пытаясь постичь искусство актёрского мастерства. Доступно оно было, по словам преподавателя, только избранным в этом мире.

И студентам Алана Маккензи.

По мнению же Эйлин они просто пытались отоспаться после вчерашней вечеринки на кампусе. Она и сама с трудом разлепила глаза, превозмогая трещание от похмелья швов черепной коробки, закинула в себя несколько таблеток, молясь, что смешивать нейролептики и «антивеселин», как его называл Алан, было не самой плохой идеей в ее жизни. Уж точно не хуже того, что она сегодня задумала.

– Учтите, я вижу, все, что вы делаете, – пробормотал под нос Алан достаточно громко, чтобы студенты это услышали.

Он сидел на краю преподавательского стола, болтая в воздухе ногами. Единственный, кто оставался в рубашке и не мерз в осенней аудитории. Палец с остервенением тыкнул в экран телефона: отец Эйлин безуспешно пытался пройти уровень в игре, зависнув на нем уже третью неделю. Но, надо отдать должное, упорства Алану было не занимать. Не отрываясь от мобильного, Алан кашлянул, пародируя кашель Эйлин и громко прокряхтел:

– Эйлин, и уж точно я вижу, что ты халтуришь!

Она закатила глаза и продолжила быстро набираться на телефоне сообщение. Эйлин знала, что зачёт она спокойно сдаст. Экзамен же ждал ее только через девять долгих месяцев, во время которых она сможет убедить отца, что именно ей нужно поставить наивысший балл. Как минимум потому, что она единственная из всего курса может съесть его любимую тройную гавайскую с пеперони и не поморщиться. Алан был неприступен и принципиален, когда заходил в стены университета. Но даже к нему можно было найти верный подход.

– Вы медленно погружаетесь в единение с тем, что вы хотите изобразить, абстрагируясь от посторонних мешающих этому мыслей… – нудный голос Алана, вводил в состояние сна, чем настраивал на необходимый в данный момент лад и уж точно не погружал сознание начинающих актёров в лёгкое медитативное состояние.

Алан нахмурился, бросив на Эйлин суровый взгляд, когда она достаточно громко хихикнула в ответ на промелькнувшее сообщение «Все будет пучком». Несколько человек по соседству открыли глаза, покосившись на неё, но тут же замерли: дверь в аудиторию медленно приоткрылась. Сначала показались старомодные шляпы – Эйлин едва не разбила ладонью лоб, но сдержалась, – а затем и двое мужчин в суровых костюмах федералов. Чтоб она еще раз просила Эйдана с чем-то помочь!

– Вы Алан Адриан Маккензи?

Эйдан шагнул вперёд, нависнув над Аланом, и быстро ткнул ему в лицо удостоверением. Отец Эйлин только рассеянно смотрел в точку, где еще пару мгновений назад была корочка федерала, и быстро моргал.

– Да, это я, – сдержанно кивнул Алан. – Чем могу помочь?

– Я детектив Тернер, – представился Эйдан, – это детектив Уайт. У нас к вам будет парочка вопросов, но мы надеемся, что это не займёт много времени.

Он широко улыбнулся, и если бы на улице было солнечно, то он точно бы ослепил присутствующих белизной своих зубов. Ну или выжег бы им глаза. Все, скорее всего, бы от угла падения солнечного луча на поверхность его зубов, – кажется именно так говорил школьный учитель Эйлин. В любом случае Эйдан выглядел как типичный федеральный агент из дешёвых сериалов: наглый, уверенный в себе и немного самовлюблённый.

И Эйлин была готова убить его за это.

Алан нервно улыбнулся, спрыгнул со стола и выпрямился. Он убрал телефон в карман брюк и сложил на груди руки. Нервничая, Эйлин не заметила, как начала грызть кончик ручки. Она видела, как все остальные студенты напряжённо ждали, чем закончится этот маленький визит к их любимому преподавателю. И надеялась, что Эйдан ничего не испортит.

– Я всегда с радостью отвечу на вопросы наших доблестных агентов. Вы ведь каждый день помогаете нам, простым людям. Защищаете нас. – Смакуя каждое слово, Алан надменно вздёрнул подбородок, скользнув по Эйлин таким взглядом, что было ясно: он уже все прекрасно понял, и одной тройной пиццей она не отделается.

Эйдан улыбнулся и прошёл к первому ряду, который в данный момент пустовал за неимением смельчаков, готовых остаться один на один с Аланом. Отец Эйлин всегда имел привычку первыми вызывать к себе тех, кто по неосторожности расположился на первом ряду, и саму Эйлин. Заняв одно из свободных мест, Эйдан достал из кармана маленький блокнотик с ручкой. Его напарник остался стоять в дверях, исподлобья посматривая на Алана недовольным взглядом.

– К сожалению, котиков с деревьев мы не спускаем. Надеюсь, вы нам простите эту оплошность, – едко хохотнул Эйдан. – Что ж, мистер Маккензи, – не прекращая улыбаться, он пробежал взглядом по испещрённому мелким почерком листку, и, как бы Эйлин не старалась, она не могла ничего разглядеть, высовываясь из-за плеча Эйдана, – как вы относитесь к психотропным препаратам?

Алан вопросительно поднял бровь.

– Я? Крайне отрицательно.