Влюбленные

— Знаю. — Хедли окинул Доусона многозначительным взглядом, потом посмотрел поверх его плеча в направлении гостиной, откуда доносились голоса детей, споривших, какое кино они будут смотреть. — Как она?

— Этой ночью она спала одна, если ты об этом.

— Я не об этом.

Доусон знал, что чем больше он будет оправдываться, тем сильнее Хедли станет на него нажимать, поэтому постарался ответить на вопрос так, словно до него не дошел его скрытый подтекст.

— Как?.. Она крепче, чем кажется. Храбрее. У нее внутри есть стержень.

— Что ж, это хорошо. Потому что я боюсь: прежде чем все закончится, ей могут понадобиться все ее храбрость и стойкость.

Прежде чем Доусон успел спросить, что, собственно, означает эта загадочная реплика, в кухне снова появилась Амелия. Опустившись на стул, она испустила вздох облегчения.

— Ну вот, все в порядке, — сказала она. — Только я все равно попрошу вас, мистер Хедли, быть по возможности кратким. «Человек-паук» не займет их надолго, а после кино я обещала им прогулку и веселую игру на берегу.

— Я их прекрасно понимаю, — отозвался Хедли. — Сам бы с удовольствием потусил на берегу…

— Они хотят играть с Доусоном.

Хедли удивленно приподнял брови и повернулся к своему крестнику, ожидая от него каких-то комментариев, но их не последовало. Доусон сказал только:

— Давай не будем терять драгоценное время. Говори, что́ ты хотел сказать.

Хедли нетерпеливо завозился на стуле — он был явно недоволен тем, что Доусон уходит от ответа, но, по-видимому, решил, что сейчас у них действительно есть темы поважнее.

— Я хотел сообщить, что вчера поздно вечером Берни Кларксон переправился на пароме на континент.

— Он говорил, что собирается ехать в Чарльстон, — напомнила Амелия.

— Но туда он не поехал. Во всяком случае, не на своей машине. Наши люди обнаружили его автомобиль на общественной парковке в нескольких кварталах от паромного причала. Никаких следов Берни, естественно… За машиной будут присматривать, но я думаю — он к ней больше не вернется.

— Почему вы так думаете? — удивилась Амелия. — Он же не знает, что мы его… что мы его разоблачили.

— Ну, во-первых, номер на его машине — поддельный. Точнее, недействительный. Государственные номера этого образца не используются в Мичигане уже несколько лет, но в здешних краях об этом мало кто знает. Кроме того, Карл прекрасно потрудился, изменив на номере срок действия, так что подделку трудно распознать даже вблизи. Идентификационный номер на двигателе спилен, так что восстановить его будет довольно трудно. И конечно, никаких отпечатков пальцев он не оставил. Руль, приборная панель, дверные ручки — все тщательно вытерто.

— Разве на парковке нет охраны? — удивился Доусон.

— Нет. Ее обслуживают только «счетчицы»[31], которые приезжают на стоянку всего несколько раз в день. Чтобы оставить там машину, нужно опустить в аппарат деньги или вставить кредитную карточку и получить квитанцию, которую затем следует оставить под лобовым стеклом. Берни оплатил стоянку на сутки вперед. По штампу на квитанции мы установили, что он прибыл на континент еще вчера вечером — за пятьдесят минут до того, как наша команда высадилась на остров, так что фора у него приличная.

— А камеры безопасности его не засекли?

— На причале действительно есть несколько камер, которые засняли, как Берни съезжает с парома, но это все. — Хедли повернулся к Амелии: — Все эти коробки и сумки, которые он при тебе укладывал в свою машину — все они оказались пустыми или с ненужным тряпьем. Это была просто показуха.

— Как и больное бедро, — мрачно заметил Доусон. — Впрочем, насчет этого он неплохо придумал. — Он кивком показал за окно, на дом, в котором жил Берни. — А с этим что?

— Эксперты до сих пор там работают, но пока ничего существенного или важного мы не нашли. Разумеется, в доме полно отпечатков, но я сомневаюсь, что хоть один из них принадлежит Карлу.

— Как так? — не понял Доусон. — Не мог же он постоянно ходить в резиновых перчатках! Да я и сам видел…

— Я готов поставить свое левой яйцо — извини, Амелия, — что мы не найдем там отпечатков, которые можно будет со стопроцентной уверенностью идентифицировать как принадлежащие Карлу, — поправился Хедли. — Я же говорил, что у нас есть только отпечаток среднего пальца его левой руки.

— Ну а волоски в стоке ванны или душевой кабинки?

— Их уже собрали, как и ороговевшие чешуйки кожи с простыни, но… У нас же нет образцов ДНК Карла. — Он вздохнул. — Уж поверь, если бы его было так легко поймать, он бы уже давно оказался за решеткой.

— А его дом в Мичигане? — спросила Амелия.

— На указанной улице нет дома с таким номером.

— Вот как? — удивилась она. — Но ведь я посылала ему открытки, когда поздравляла с Рождеством, и ни одна не вернулась обратно.

Хедли пожал плечами:

— Я пока знаю только одно: дома с таким адресом не существует, как не существует адреса электронной почты, который он оставлял мисс Демарко, чтобы она передала его тебе.

— Если он снимал этот коттедж, — сказал Доусон, — в риелторской фирме должны были остаться какие-то записи.