Влюбленные в Лондоне. Хлоя Марр (сборник)

Мейзи выхватила у него газету. Пока она читала, Перси смешивал коктейли.

– Надо же!

– А дельце-то с душком, как по-твоему? Наша Хлоя! Неудивительно, что она исповедовалась старине Уингу.

– Я думала, ты говорил, она не такая.

– Какая не такая? Вот, возьми.

– Спасибо. Ты сказал, она религиозная.

– Кто сказал? Черт побери, ты даже не знаешь, были ли они там вместе, ты даже не знаешь, собирались ли они пожениться, ты вообще ничего не знаешь, и если уж на то пошло, он мог быть ее дядей.

Он опустошил свой стакан и налил себе еще. Он не знал, полагается ли ему нападать на Хлою или защищать ее, как и не был уверен, хочет ли он это делать.

– И кто же он?

– Шеппи? «Хиггс, Мугридж и Хиггс», фирма в центральных графствах, но в свое время в паре-тройке сомнительных делишек поучаствовал.

– Сомнительных?

– Да нет, конечно, – сказал Перси и справедливости ради добавил: – Ничего, что следует замечать. Я встречался с ним только раз, помяни мое слово, поэтому…

– Так ты с ним встречался! У мисс Марр?

– Никогда не видел их вместе. Ни там, ни где-то еще. Это был один друг старины Джорджа. Джорджа Чейтера. Я…

– Каков он был? – поспешно спросила Мейзи и на тот маловероятный, но пугающий случай, если он ее неверно поймет, объяснила, что она имела в виду лорда Шеппи.

– Безобразный чертяка, если это тот, о ком я думаю.

– Сколько ему было?

– Не спрашивал. С виду лет пятьдесят.

– А Хлое сколько было?

– Двадцать восемь…

– Ты хотел сказать тридцать пять, да?

– Глупости, старушка, ни на день не больше тридцати.

– Пятидесятилетний мужчина был бы ей в самый раз. Наверное, у него была жена.

– Наверное. Не будь ему пятьдесят, мне бы хотелось знать, нет, есть, конечно, кое-что, это же кругом на каждом шагу. По словам старины Джорджа, сцена… ну… возьмем, к примеру, Как-Его-Там… она прямо-таки ими кишит. Хотя что они в этом видят…

– Надо же! – повторила Мейзи, все еще вчитываясь в каждое слово некролога.

Вот и все. Прощайте, мисс Марр. Или миссис Марр. Или метресса Марр. Чересчур уж к ней в доме священника привязались. Ну конечно, Перси с ней спал. Десятки раз. Такого следует ожидать, когда выходишь за мужчину его возраста, но никак не хочешь, чтобы его прошлые подружки потом увивались поблизости. Что, если в доме священника объявился бы Фредди? Как бы Перси это понравилось? Но он, конечно, про Фредди не знает, и вообще это другое дело…

Она задумалась, а где теперь Фредди. Забавно было бы, если бы…

Чертовски странная история, как ни крути, думал Перси. Не вполне английская. Бросить старых друзей и так исчезнуть. Не похоже на Хлою. Жутковатое дельце. Он будет по ней скучать, черт побери, они потом снова могли бы сойтись. Чувство юмора у нее, конечно, подкачало, но с такой внешностью это и не важно. Какая жалость.

Он посмотрел на часы.

– Пора принимать ванну, как по-твоему, старушка, если идем на ревю?

– Что? О! Да. – Встав, она наградила его коронной улыбкой маленькой девочки. – Ты еще меня не поцеловал, дорогой.

– Все, что хочешь, через минутку получишь, малышка Мейзи, – любовно сказал Перси.

6

– Красивая она, правда? – сказала Сильви, протягивая газету.

– Ага… Кто? А, та девушка, которую убило в катастрофе.

– Бедняжка. Про нее мало что написали. Хорошо известная в высшем свете… Я видела иногда ее фотографии в «Татлер», она обедала с разными людьми, сам знаешь, как бывает.

– Чем она еще занималась?

– Делала кого-то счастливым, наверное, – мягко сказала Сильви. – Как и я. Или я не делаю?

Гумби подошел к дивану, на котором она лежала, и, обняв, крепко к себе прижал.

– Ты правда клянешься, что все будет хорошо, да?

– О чем ты, глупенький? Конечно, все будет хорошо. В наши дни это пустяки. Как постричься сходить. – Она счастливо рассмеялась.

Вернувшись в кресло, он снова взялся за газету. Сильви вернулась к вязанью.

– Интересно, каково это, – произнесла она, – быть такой красивой и ходить в разные интересные места?

– Ад, я бы сказал.

– Не все же время. Ну, для нее он закончился. Бедняжка.

– Они ног ее не показывают, – сказал Гумби. – Наверное, оно и к лучшему.

– Она все время носила тончайший шелк. Всегда. Куда бы ни ходила. Это помогает больше, чем ты думаешь.

– А я все равно рад, что на тебе женился.

– И я, Гумби. – Она вздохнула с полнейшим удовлетворением. – А уж я как рада!

7

– Угощайтесь, миссис Мэддик. Чайник еще полон.

– Благодарю, миссис Рейдипул. Я всегда говорю, нет ничего лучше доброй чашки чая.

– Для вас это был страшный удар, и вам она как нельзя кстати.

– Это верно.

– Она вам что-нибудь оставила, если позволите спросить?

– Сотню фунтов.

– Ну надо же!

– Сто фунтов, миссис Рейдипул. Она мне сама сказала в тот день, когда составила завещание.

– И когда же это было?