Влюбленный Дракула

Я полагала, что магические мои способности поразят тебя, но вместо многословных восторгов ты приник губами к моему рту. Проворные твои пальцы развязали серебряный пояс и проникли под платье, жадно лаская мое тело. Я чувствовала, ты одержим грубым человеческим вожделением, которое я всецело разделяла. То был не первый раз, когда я отдавалась смертному. Мне нравилось ощущать жар, исходящий от охваченного желанием мужского тела, нравился запах и вкус живой человеческой плоти и крови. Земное время исчезло, мы оказались за пределами его существования. Наши ненасытные губы не знали отдыха, словно каждый из нас не хотел оставить на лице и шее партнера ни единого неисследованного местечка. Ты сбросил с себя рубаху и кожаные штаны для верховой езды, помог мне избавиться от платья и принялся пожирать мое обнаженное тело глазами. Заметив на одном из моих бедер родимое пятно, формой напоминавшее бабочку, ты осторожно обвел его пальцем.

— Это знак сидхов, — сказала я.

Некоторые невежественные люди считали мое родимое пятно меткой сатаны, и я надеялась, что ты не разделяешь их мнения. Взгляд мой подсказал мне, что ты испытываешь не страх, а удивление. Впрочем, я не могла с уверенностью судить о твоих чувствах. Страсть ослепляла меня и лишала возможности читать в твоей душе.

— Почему ты не живешь среди сидхов? — спросил ты.

— Потому, что какая-то часть моего существа жаждет земных удовольствий, — ответила я. Это было чистой правдой. Мне нравится отчетливое биение человеческих сердец, аромат жареного мяса и нежное прикосновение дождевых капель к моей коже.

— Я не похожа на свою мать, которая часто влюбляется в смертных, но быстро охладевает к ним, — сказала я. — У меня совсем другая натура, а какова она, пока что не знаю даже я сама.

— Значит, ты бессмертна?

— Возможно, — ответила я. — Пребывая в королевстве сидхов, я могу продлить собственную жизнь. Но мне не известно, буду ли я жить вечно.

Разговаривая с тобой, я вдыхала твой запах и ощущала, как растет мое возбуждение. Несколько капель твоей крови, которые я слизнула языком, разожгли мою жажду. Но менее всего мне хотелось убить тебя или же причинить тебе вред. О, знай моя мать, что я так беспокоюсь о смертном, она пришла бы в ярость. Различия, существующие меж нами, порой заставляли мать ненавидеть меня.

— Привезя меня сюда, ты подвергал себя опасности, — заметила я.