Влюбленный эльф

Терраформирование означало возможность попасться троллю на зубок. В горах тролли достигали совершенно фантастических размеров, откусывая от скал куски, которые иной эльфиец мог воспринимать в качестве отдельной скалы. Варсиэль понял, что из-за работающих челюстями троллей Дор опасается вести «Червя» близко к поверхности, однако, и углубиться в горную породу не имеет возможности.

— Шансы пройти имеются?

— Да, масса.

— Тогда веди «Червя» через Лонгридский перевал.

— Я понял, масса.

— Вот еще, Дор. Пригласи сюда Ариэля, пожалуйста. Я хочу с ним поговорить.

Гном вышел.

За пятнадцать циклов нескончаемых подземных путешествий Варсиэль предпринимал множество попыток научиться сам либо научить кого-нибудь из экипажа управлению землепроходческим комбайном. Тщетно — все попытки оканчивались неудачей, эльфы были плохо приспособлены для овладения техническими навыками. Как ни странно, лучших успехов в вождении добились женщины: Аниэль, Мюриэль, даже супруга Грача пыталась что-то изобразить. Однако, мысль о том, чтобы доверить управление «Червем» окончательно рехнувшейся жене либо — несмотря на все ее трезвомыслие — дочери, была Варсиэлю противна.

Попытки совместить управление «Червем» с эльфийской магией тоже не привели ни к чему хорошему. Мысль о том, что в управлении механизмом можно что-то наколдовать, была невыносима уже Дору: мысль приводила гнома в такой ужас, что надолго выводила из строя. Пришлось с сожалением признать: управлять «Червем» способен только гном. На случай его случайной болезни или гибели Варсиэль имел запасной вариант: захват другого гнома, способного управлять землепроходческим комбайном. По счастью, Дор обладал крепким здоровьем, поэтому необходимости прибегать к запасному варианту за пятнадцать циклов пребывания под землей не возникло.

От размышлений Варсиэля отвлек Ариэль:

— Разрешите?

— Да, конечно, проходите, Ариэль, садитесь.

— Спасибо.

Парень присел на стул. Волосы Ариэля подрагивали и немного искрили, причем боевым фиолетовым цветом. Небось, прикидывает, не замочить ли великого эльфийского отступника. Однако, по привычке оставаясь настороже, Варсиэль нисколько не боялся: парень головастый, наверняка понимает — убийством одного из членов экипажа он ничего, кроме скорой смерти, не достигнет. К тому же парень влюблен в его дочь и спит с ней, поэтому мысли молодого эльфавитают вокруг голых сисек и ягодиц, а не действительно стоящих вещей. Что же, посмотрим, как Ариэль примет предначертанную ему судьбу.

— Помнится, вы хотели вернуться в Эльфийскую конгломерацию? Я готов предоставить вам такую возможность.

Парень от удивления приоткрыл рот и расслабил плотно сжатые крылышки. Наконец, произнес:

— Хорошо. Что от меня потребуется?

— Не от вас, а от президента Бонбоэля. Но поскольку ваш отец имеет на него влияние, то и от вашего отца тоже. Я намерен обменять вас на одну очень ценную для меня вещицу.

Парень соображал на удивление быстро:

— На урановый аккумулятор от «Червя», полагаю?

— Вы совершенно верно полагаете.

«Червь» начал движение десять сотен мгновений назад, однако, теперь притормозил ход. Сбоку, но не по ходу движения землепроходческого комбайна, раздался хруст перемалываемых пород.

Парень заметно напрягся и покосился на потолок.

— Не волнуйтесь, — заметил Варсиэль. — Сейчас мы ползем через Лонгридский перевал, на котором тролли проводят терраформирование. То, что вы слышите, это хруст перемалываемой их челюстями горной породы.

— Намекаете на то, что — в случае, если попадем под челюсть, — от нас ничего не останется?

— Если только смятый корпус.

— И что вы тогда предпримете?

— Попытаюсь фруктопортироваться. Но фруктопортация будет происходить из-под земли, также я не располагаю точными координатами места высадки: тролли вообще не употребляют фруктов. Вероятнее всего, я погибну на несколько мгновений позже остальных.

Парень пожал плечами:

— Ладно, я понял. Так что там по поводу обмена меня на урановый аккумулятор?

— Если мы благополучно минуем Лонгридский перевал и доберемся до территории Эльфийской конгломерации, я напишу письмо с предложением обмена. Адресовано оно будет одновременно вашему отцу и президенту Бонбоэлю. Вы черканете пару строчек, чтобы не оставалось сомнений в том, что я не блефую и вы находитесь на борту моего «Червя». После этого поднимусь на поверхность в каком-нибудь малонаселенном месте и оставлю письмо под приметной надписью — так, чтобы его обнаружил первый прохожий. И стану дожидаться ответа.

— А если меня не обменяют?

— А вы надеетесь, что вас не обменяют?

— Я просто спросил.

— В таком случае ваша судьба повиснет в воздухе. Я решу, что с вами делать, после получения отказа.