Влюбленный эльф

Так получилось, что путь возлюбленных пролегал через Буйный парк. В толпе всегда проще затеряться, поэтому Ариэль решил: пока не выбрались из города, держаться по возможности людных мест. Желая пересечь Буйный парк насквозь, они не оставили Велосипеда на стоянке, я въехали в парк через запасной вход.

В будний день отдыхающих было мало, в основном пожилые эльфы и эльфийки с внуками и внучками.

Возлюбленные остановили Велосипеда на том месте, где некогда находился «Червь» — подарок Императорского Гнома президенту Эльфийской конгломерации.

— Не помнишь? — спросил Ариэль. — Именно с этого места семнадцать циклов назад вы совершили побег. Здесь находился землепроходческий аппарат, угнанный твоим отцом.

— А ты откуда знаешь? — удивилась девушка.

— Я тоже посещал Буйный парк.

— Тебе было шесть циклов. Неужели запомнил?

— Честно говоря, нет. Выяснил впоследствии, где находился «Червь». Этот землепроходческий комбайн увез тебя. Я скучал.

— Хочешь сказать, что влюбился в пятилетнюю соплюшку?

Ариэль повернулся к сидящей за его спиной девушке и дотронулся до красного паучьего рубца.

— Скорее, чувствовал вину.

— Брось ты, это же ерунда — красное пятно на щеке. Я ничего не чувствую.

Белоснежный Велосипед пересек территорию Буйного парка и выбрался за город — туда, где вдалеке виднелись Алармейские горы.

Ариэль повернул животное на одну из петляющих сельских дорог — отыскать беглецов с каждым их шагом становилось все сложнее и сложнее. Возлюбленные ехали молча, прижавшись друг к другу. Ариэль прикасался к девушке крыльями, и это доставляло ему ни с чем не сравнимое наслаждение.

Через несколько часов езды остановились перекусить. Ариэль выложил на траве закупленные припасы, и распряг Велосипеда попастись на лужайке.

— Как мы пересечем Алармейские горы? — спросила Мюриэль.

— Пока не знаю.

— Там же тролли.

— Они не такие страшные, как тебе кажется.

— Отец предпочитал не иметь с ними дела.

Вспомнив об отце, продолжающем томиться в заключении, девушка понурилась. Ариэль мгновенно все понял, но успокоить возлюбленную было нечем.

— Ты не можешь ничего сделать для моих родителей? — спросила Мюриэль.

Ариэль грустно покачал головой.

— Их казнят?

Мюриэль едва сдерживала слезы.

— Нас тоже, если поймают.

— Ты президентский сын, тебя могут пощадить.

— После того, что я сделал с отцом — навряд ли.

Мюриэль не стала спрашивать, что Ариэль сделал со своим отцом, а просто поднялась на ноги и принялась запаковывать вещи. Юноша тоже промолчал. В принципе, он мог связаться с отцом по служебной магической связи — как у командира воинской части, у него оставалась такая возможность, — но не хотел.

Они собрались, запрягли Велосипеда и тронулись в путь.

Возлюбленные скакали по светлым березовым перелескам, перемежаемым звенящими ручьями, или по темным ельникам, заслоняющими своими растопыренными лапами солнце, или между нехитрых сельскохозяйственных угодий, иногда проезжали мимо домиков, принадлежащим местным плантаторам и отдыхающим от городской суеты дачникам.

До вечера Алармейские горы немного приблизились — впрочем, до них оставался еще день пути, не меньше.

Ариэль уже подумывал расположиться на ночлег, когда неподалеку от них раздались странные звуки и земля как будто завибрировала. В этот момент они проезжали по пересеченной местности. Дорога кончилась — точнее, Ариэль счел более безопасным последнюю часть пути проделать по бездорожью, поэтому свернул в заросший травой и мелким кустарником луг. Это луг оказался испещренным оврагами, поэтому беглецы продвигались с большим трудом. Ариэлю пришлось слезть с Велосипеда и везти его под уздцы. В этот самый момент, как было сказано, раздались странные звуки и земля завибрировала.

Ариэль мигом стащил с Велосипеда девушку, а самого единорога отвел в овраг, готовый скрыть беглецов от опасностей. Опасность существовала — вовсе не в воображении Ариэля. Шагах в пятидесяти от Ариэля и Мюриэль, за кустами, ухнула вниз земля и показался металлический бок землепроходческого аппарата.

Некоторое время ничего не происходило, затем послышался лязг открывающегося люка. Эльфы видели, как из открывшегося люка вылезли вооруженные гвоздометами гномы и принялись осматриваться. Ариэль с Мюриэль съехали в овраг. Волосы на голове Ариэля зашевелились и приняли боевое положение, с них просыпались на землю первые предупредительные искры.

— Тише ты, привлечешь внимание! — шепотом прикрикнула на Ариэля девушка.

Ариэль уменьшил магическое напряжение и снова вылез на край оврага, что было разумно: гномы могли приблизиться поверху и, обнаружив их, атаковать. Мюриэль поспешила вслед за юношей. Хорошо, что съехавший в овраг Велосипед не предпринимал попыток пошуметь: единорог был вымуштрованным военным животным, привыкшим во всем полагаться на хозяина.

Кажется, гномы не были намерены отдаляться от «Червя». Они, положив гвоздометы на плечи, о чем-то переговаривались на своем гномьем языке, затем принялись возбужденно махать руками.

— Спорят, куда направится, — прошептала Мюриэль.

— А ты откуда знаешь?

— Меня Дор обучил гномьему языку. Но я не все понимаю.